Смерть под парусом
Шрифт:
Мы подъехали к Поттер-Хайгему и не спеша прошли через беспорядочно раскинувшуюся деревушку и дальше по полям, немного назад. Я не мог говорить — слова не шли с языка: значит, всё-таки убийство, и разгадка страшной тайны ещё впереди. Возле самого дома Финбоу вполголоса предупредил:
— Нашей молодёжи я намерен сказать, что верю версии Беррелла. Ты тоже должен постараться сделать вид, что убеждён в этом. Придётся сыграть эту роль, Иен. Постарайся держаться спокойно и непринуждённо, представь себе, что это и в самом деле самоубийство.
Я пообещал выполнить его просьбу, хотя сейчас мне меньше всего хотелось бы притворяться и играть.
Общество расположилось в саду, и едва мы приблизились, как тут же почувствовали атмосферу затаённой напряжённости. Филипп и Тони, повернувшись друг к другу, лежали на траве. Эвис и Кристофер молча сидели в шезлонгах. Уильям оккупировал кресло-качалку и с головой углубился в чтение. Но стоило нам с Финбоу подсесть к ним, как сразу же стало ясно, что каждый из них просто сгорает от нетерпения, желая задать один-единственный вопрос.
Однако светские условности сковывали их и не позволяли проявить любопытство. Кроме того, каждого, очевидно, останавливало ещё и чувство осторожности, которое говорило, что проявлять в данных обстоятельствах повышенный интерес к чему бы то ни было просто опасно. И поэтому, старательно скрывая свои истинные чувства, все делали вид, что слушают разглагольствования Финбоу о преимуществах пригородного сообщения в Англии по сравнению с Германией. Кристофер и Уильям живо поддержали эту тему.
Первый не выдержал Филипп:
— Финбоу, а что слышно о пистолете?
— Ах да, пистолет, — ничуть не удивившись, ответил Финбоу, взглянув на Филиппа с высоты своего кресла. — Беррелл нашёл его.
— Неужели? — пробормотал Кристофер.
— Представьте себе, нашёл, — повторил Финбоу. — В полумиле от Горнинга. И к нему шнуром от вымпела был привязан судовой журнал. К счастью, это оказалось самоубийство, хотя Роджер сделал всё, чтобы имитировать убийство, — после выстрела пистолет и судовой журнал, перекинутые через борт, ушли под воду. Беррелл только что отослал отчёт в Скотланд-Ярд об этом совершенно необычном случае самоубийства.
На секунду все замерли. Потом Эвис слабо выдохнула «О-о!», и её бледное лицо осветила мягкая улыбка. Тони и Филипп обвили друг друга руками и самозабвенно поцеловались. Кристофер, радостно поглядывая то на одного, то на другого, легонько потрепал по руке Эвис. Уильям коротко и недобро рассмеялся.
— Здорово же он нас надул! — воскликнул он. — Мы как дураки перегрызлись здесь друг с другом… а этот скот сам себя прикончил.
— Забавно, — поддержал его Финбоу.
— Ну, теперь вы убедились, что это не моя работа? — добавил Уильям. — Ведь вы меня подозревали, признайтесь?
Финбоу улыбнулся.
— Представьте себе, я с самого начала знал, что вы тут ни при чём.
— Рассказывайте сказки, — рассмеялся Уильям. — Откуда вы могли это знать?
— Когда-нибудь я вам об этом, может быть, и расскажу, — ответил Финбоу. — Вы довольно агрессивный молодой человек, вот почему я и не верил в то, что вы могли его убить.
Весь этот фарс, разыгрываемый у меня на глазах, был настоящей пыткой. Мне было противно сидеть и слушать, как Финбоу убеждает моих молодых друзей в том, что самое страшное позади. Я должен был оставаться внешне спокойным, в то время как мне было известно, что один из них убийца. Низкий голос Эвис прервал мои раздумья:
— Как приятно снова почувствовать, что тебе ничего не угрожает! — воскликнула она. — Эти несколько дней… Боже, мне кажется, я постарела на десять лет!
— Да, не очень приятные воспоминания, — согласился Кристофер.
— Не приведи бог ещё раз пережить такое, — заявила Тони, подняв своё зардевшееся лицо.
Все дружно с ней согласились, а у меня сердце сжалось от боли.
— У меня идея! — воскликнул Филипп, — Давайте объявим об этом миссис Тафтс.
Позвали миссис Тафтс. Через несколько минут она возникла в дверях с недовольной миной, неодобрительно поглядывая на нас.
— Миссис Тафтс, — начал Филипп, — мы хотим вас обрадовать: среди нас нет убийцы.
— Кто это сказал? — недоверчиво спросила она.
— Сержант Беррелл, — ответил Финбоу. Лицо миссис Тафтс несколько смягчилось.
— Ну что же, ему виднее, — заявила она. — Он человек башковитый… и настоящий джентльмен, чего не скажешь о других, которые только считаются таковыми.
При этом она посмотрела на меня. Крепко же она меня невзлюбила, и, видимо, был преступником я или нет, для неё не имело ровным счётом никакого значения.
— Коль скоро дело кончено, — продолжала она, — вы поди не захотите здесь дольше оставаться. Когда же вы съедете?
— Хоть сию минуту, — процедила сквозь зубы Эвис.
— После ленча, — заявил Уильям.
— А по-моему, нам надо переночевать здесь ещё одну ночь! — возразил Филипп. — Хотя бы для того, чтобы убедиться, что мы по-прежнему друзья и можем надеяться как-нибудь в будущем снова собраться и весело провести время.
— Отличная мысль! — откликнулся Кристофер. — Миссис Тафтс, мы останемся ещё на день-другой.
Миссис Тафтс только фыркнула в ответ.
Вся вторая половина дня была для меня сплошной мукой. Молодёжь предавалась какому-то лихорадочному веселью — не потому, что им в самом деле было весело, а словно желая кому-то что-то доказать. Наблюдая за ними со стороны, Финбоу бесстрастно заметил:
— Ведь что любопытно: даже на такой исключительный случай существуют свои условности, которые диктуют, как надо себя вести после сильной эмоциональной встряски. Взгляни на них, они из кожи вон лезут потому только, что им с детства вбили в голову, что, когда тревоги остались позади, принято веселиться. В то время как естественная реакция после сильного нервного напряжения должна быть совсем иной: усталое безразличие и апатия.