Смерть постороннего
Шрифт:
Виктор внимательно слушал Пидпалого, который все больше и больше расходился и уже жестикулировал руками самому себе в такт. Время от времени он срывался на риторические вопросы и делал маленькую паузу, чтобы вдохнуть воздуха и тут же продолжить. Виктор никогда не слышал так много о пингвинах, о сроке инкубации, об устройстве организма и об особенностях брачных игр... В конце концов он почувствовал приближение головной боли. Захотелось как-то остановить словоохотливого хозяина.
– Извините, а можно попросить у вас прочитать ваши рукописи...
– Про пингвинов...
– Конечно, можно, - медленно произнес Пидпалый.
– Но обязательно с возвратом!
Он пошел в другую комнату. Через дверной проем взгляду Виктора открылся кабинет. Пидпалый, наклонившись, стоял перед широким письменным столом и рылся в одном из ящиков. Наконец он выпрямил спину и повернулся. В руках он держал толстую папку-скоросшиватель.
– Вот, - подойдя и опустив папку на стол, сказал он.
– Вам, конечно, далеко не все будет интересно. Но, если что-то окажется для вас полезным буду очень рад!
– Может, я могу для вас тоже что-то сделать?
– спросил Виктор, чувствуя необходимость отблагодарить пингвинолога, но не зная как и чем.
– Знаете, - доверительно и негромко сказал Пидпалый.
– Вы, когда будете возвращать рукопись - принесите пару килограмм картошки...
28
Прошло две недели. Соня привыкла к новой квартире и теперь уже реже спрашивала о папе. Виктор привык к Соне, как раньше привык к пингвину. Но об ее отце он вспоминал часто, не зная: что с ним и жив ли он вообще.
За окном длилась зима. Иногда вечером, когда на улице было уже темно и малолюдно, Виктор выходил с Соней и пингвином Мишей на прогулку. Они гуляли по пустырю возле трех голубятен. Хрустел под ногами снег и иногда к пингвину подбегали бродячие дворняжки, но они не лаяли, а только молча внюхивались в странного зверя, который на них никак не реагировал. А Соня подбегала и отпугивала собак от Миши, выставляя вперед ручки и надувая щеки. Собаки отбегали и Соня оставалась довольна.
Рукопись Пидпалого Виктор уже дочитал. В ней было много непонятного, но все-таки что-то полезное в ней он обнаружил.
Отметив самые важные страницы рукописи, Виктор снял с них ксерокопии в ближайшем книжном магазине, после чего рукопись положил на кухне на видное место, чтобы в ближайшее время возвратить ее автору.
Работа тоже двигалась. Полученную от главного папку Виктор уже обработал - и двенадцать новых "крестиков" лежали теперь на подоконнике, дожидаясь своего часа. С ними пришлось повозиться: в досье на потенциальных покойников было так много подчеркнуто главным, что все эти факты никак не вписывались в сам жанр, разработанный и отточенный Виктором. Пришлось изменить ритм, сделать его более "учащенным", а подчеркнутые факты подавать, как краткие биографические вставки. Но все эти вставки больше напоминали строчки из обвинительного заключения.
Уже дописав новую партию "крестиков", Виктор первый раз задумался о том, что только в одном, да и
– Они боролись за свои цели, а в борьбе трудно остаться чистым и честным. Да и вся борьба в нынешнее время - это борьба за материальные идеалы. Сумашедшие идеалисты вымерли как класс. Остались сумашедшие прагматики..."
Несколько раз звонил участковый Сергей, а в прошлое воскресенье они снова выехали на ледяной пикник на Днепр, только в этот раз уже с Соней. Они неплохо отдохнули, да и пингвин наплавался вдоволь в широкой проруби. Виктор и Сергей пили кофе с коньяком, лежа на том же ватном одеяле. Для Сони купили пепси и конфеты. И все втроем следили за прорубью, из которой пингвин Миша выпрыгивал как ужаленный. Он взлетал над прорубью на метр-полтора и смешно приземлялся на лед, потом спешил к одеялу. Соня заботливо вытирала его полотенцем, после чего он снова смешно семенил к проруби.
Тогда засиделись они почти до темноты и потом пришлось торопиться, переходить замерзший Днепр по сизому льду, спеша к оставленному на старом месте у нижних лаврских садов "запорожцу".
Потом снова началась обычная неделя, но Виктор почувствовал, как прибавилось у него забот, ведь теперь он был в ответе за Соню и в результате все они стали есть лучше. Он покупал немецкие фруктовые йогурты, свежие фрукты, а у пингвина в рационе появились мороженные креветки, которые ему очень понравились.
– А почему у тебя нет телевизора?
– спросила однажды Соня.
– Ты что, мультики не любишь?
– Нет, не люблю...
– ответил Виктор.
– А я люблю!
– серьезно произнесла девочка.
Приближался Новый Год. В витринах магазинов появились украшенные игрушками елки. На Крещатике собирали из отдельных веток главную елку страны. Люди выглядели более расслабленными и в газетах почти не писали о стрельбе и взрывах - словно все жители Киева, независимо от профессии, ушли на каникулы.
Виктор уже купил новогодний подарок для Сони, но пока спрятал его в шкаф - куклу Барби. Вместе они выбрали маленькую елочку с крестовиной. Принесли домой и украсили ленточками и найденными на антресолях старыми игрушками.
– Ты веришь в деда Мороза?
– спросил как-то Соню Виктор.
– Да, - удивленно ответила Соня.
– А ты что, не веришь?
– Верю...
– сказал Виктор.
– Подожди Нового Года и Дед Мороз тебе обязательно что-то принесет! пообещала Соня.
29