Смерть постороннего
Шрифт:
Оставив Соню дома, Виктор купил в гастрономе еды и приехал к Пидпалому.
Пидпалый снова встретил его в синем спортивном костюме и босиком.
– Это все мне?
– радостно удивлялся пингвинолог, рассматривая принесенные Виктором съедобные подарки.
– Зачем же... Не надо было.
На дне хозяйственной сумки, под всей этой купленной снедью лежала папка с рукописью пингвинолога.
– Большое спасибо!
– Виктор протянул старику рукопись.
– Пригодилась?
– спросил старик.
– Да. Очень.
– Садитесь, садитесь... Я чай поставлю.
– Засуетился Пидпалый.
Чай
Виктор взял кусочек сахара, откусил и запил зеленым чаем. Потом снова покосился на коробочку.
– Сахар ведь не портится...
– заметив, куда смотрит гость, сказал Пидпалый.
– Я когда-то давно купил три головы сахара и вот до сих пор покусываю... Раньше все имело больше формы и больше вкуса! Вы помните мясной хлеб "Столичный"?
Виктор отрицательно мотнул головой.
– Вы пропустили время изобилия, - с сожалением в голосе сказал старик.
– В каждом веке бывает лет пять изобилия, после чего все рушится... Боюсь, что до следующей пятилетки изобилия вы не доживете, я уж тем более... Но я хоть застал... Как ваш пингвин?
– Нормально, - ответил Виктор.
– Помните, вы говорили о психологии пингвинов?
– Да, конечно...
– старик кивнул.
– Они вообще что-то понимают?
– спросил Виктор.
– Конечно, они легко различают настроение людей и других зверей. Кроме того они очень злопамятны. Добро тоже хорошо помнят. Но вы понимаете, что их психология намного сложнее, чем, скажем, собаки или кота. Они и умнее, и скрытнее. Они могут скрывать свои чувства и свои привязанности.
Допив чай, Виктор написал на листке бумаги свой телефон.
– Если что-то надо будет - звоните!
– сказал он, протягивая пингвинологу листок бумаги.
– Спасибо, спасибо. Вы тоже звоните, заезжайте...
Старик встал. Виктор снова обратил внимание на его босые ноги.
– Вы не простудитесь?
– спросил он.
– Нет, - заверил его Пидпалый.
– Это я йогой занимаюсь... У меня книжка есть с фотографиями - там все индийские йоги - босиком...
– В Индии просто нет зимы и очень дорогая обувь, - сказал, открывая дверь, Виктор.
– До свидания!
– С наступающим!
– в спину уходящему гостю сказал Пидпалый.
30
За несколько дней до Нового Года, проснувшись очень рано, Виктор заметил в гостинной под елкой три больших свертка в яркой бумажной упаковке. Посмотрел на Соню - она еще спала.
– Неужели она?
– подумал Виктор.
– Или Дед Мороз?..
Умывшись, он зашел на кухню и увидел на столе конверт.
– Что это такое?
– думал, глядя на конверт, Виктор.
– Сон был какой-то нервный, а теперь вот это...
Он вспомнил, что в своем сновидении он прятался от кого-то темной ночью в чужой квартире. Прятался и напряженно вслушивался в тишину, то и дело нарушаемую едва уловимыми шагами и поскрипыванием дверей.
Конверт был заклеен. Виктор отрезал его край ножницами.
"С Наступающим!
– читал Виктор четкий почти "печатный" почерк. Спасибо за Соню! Ее и твои подарки под елкой, а для тезки - подарок в морозильнике.
– А кто же здесь был?
– удивленно спросил сам себя Виктор, осматриваясь, словно ожидал кого-то увидеть.
В прихожей он проверил дверь - все было как обычно: закрыта изнутри на два оборота замка.
Виктор пожал плечами и вернулся на кухню. Необъяснимость и очевидность проишедшего поставили его в тупик. Дверные замки не охраняли его покой и жизнь, и уж конечно не спасли бы его в случае опасности.
Он не был напуган, просто удивлен.
А за окном легко скользил по касательной ветра хлопчатый снег.
31
Соня, проснувшись, очень обрадовалась лежавшим под елкой подаркам.
– Видишь!
– сказала она.
– Дед Мороз есть! Он, может, еще раз придет?!
– с надеждой проговорила она.
Виктор ехидно улыбнулся и кивнул.
После завтрака Соня уже хотела открыть подарки, но Виктор остановил ее.
– Там и мой подарок, - сказал он, присев перед ней на корточки.
– А сегодня только двадцать девятое декабря! Еще два дня!
Нехотя Соня согласилась подождать.
Пока она возилась в спальне с пингвином, рассказывая ему какую-то сказку, Виктор сварил себе кофе и теперь с чашечкой в руке сидел за столом, повернувшись лицом к окну.
Оканчивался год, принесший много странностей в его жизнь. Он и оканчивался как-то странно - смешав в голове чувства и мысли. Его одиночество сменилось каким-то полуодиночеством - полузависимостью. Вялотекущая энергия его жизни вынесла его как волна на странный остров, где у него появились обязанности и деньги за их выполнение. При этом, оставаясь в стороне от событий и даже от самой внешней жизни, он и не пытался понять - что происходит вокруг него. Не пытался до последнего времени, пока у него не появилась Соня. Но и теперь, словно он уже пропустил тот момент, когда понять происходящее еще было возможно, жизнь вокруг оставалась для него опасно необъяснимой. Его собственный мир теперь состоял из него самого, пингвина Миши и Сони, но этот маленький мир казался ему настолько уязвимым, что случись что-то - Виктору было бы не под силу защитить его. И вовсе не потому, что у него не было оружия и он не владел приемами карате. Нет. Просто сам этот мир был слишком рассыпчат, в нем не было настоящей привязанности, не было чувства единства, не было женщины. Соня была чужой девочкой, оставленной на время под его присмотром, а пингвин оказался больным и грустным, да и не обязан он был по-собачьи выказывать благодарность, виляя хвостом после каждой свежемороженной рыбины...
Позвонил телефон, прервав размышления Виктора. Он вернулся в гостиную, снял трубку.
Звонил главный.
– Я подъеду на полчасика, хорошо?
– спросил он.
– Хорошо, - сказал Виктор.
Заглянул в спальню - там стояли Соня и пингвин, стояли и смотрели друг на друга.
– Ты понял, что я тебе сказала?
– требовательным голоском спрашивала пингвина девочка.
– Да они же почти одного роста!
– только сейчас заметил Виктор.
– Так вот...
– говорила пингвину Соня.
– А потом я сошью тебе новый костюм совсем другого цвета...