Смерть раненого зверя с тонкой кожей
Шрифт:
– Как насчет кофе?
– Может, хотя это меня разбудит.
Он завел ее в кофейню, и после пары чашек кофе зевание немного поутихло.
Расспросив ее о мерах безопасности в отеле, Ричард не узнал ничего, кроме того, что ему уже было известно или о чем он сам догадался.
Заскучав, он лениво размышлял о том, что Нжала в ней нашел. Возможно, ее доступность в любое время дня и ночи, или ему нравится возвращаться обратно на дно – то, что французы называют nostalgie de la boue.
Он был неправ. Дорис имела успех.
– Я ему нравлюсь, старому как-его-там.
– Правда?
– Ага,
– Разговаривать с тобой.
– Мой характер. Он говорит, у меня рисковый характер.
– Не сомневаюсь.
Незаинтересованность Эббота была очевидной. Приняв ее за неверие, Дорис сказала:
– Думаешь, я шучу? Он пригласил меня к себе за город. Завтра вечером.
Эббот медленно и осторожно поставил на стол чашку с кофе, которая уже была на полпути к его рту.
– К себе за город?
– Ага. Более того, я полечу туда на вертолете, на военном, как принцесса.
– Куда?
– Не знаю. Это все "тсс". Что-то, связанное с государственной тайной Короны, он же такая важная шишка.
Эббот и не ждал, что она будет знать. Нжала не настолько глуп и неосторожен. И все-таки это была помощь. Теперь хотя бы появилась какая-то информация о предполагаемых передвижениях Нжала. И, возможно, он узнает больше. Гораздо больше.
– Теперь слушай, это будет бомба. Если ты действительно проведешь ночь в загородном поместье, я смогу продать историю на континент, в Америку, куда угодно. А с правами на постановку шоу, синдикацию и производство фильмов ты заработаешь целое состояние.
– Сколько?
– Минимум, гарантированный минимум, – пять тысяч.
– О, Господи Иисусе, – выдохнула она, мгновенно протрезвев и проснувшись. – Пять тысяч... О Боже...
– Но мне понадобится побольше достоверных деталей: как выглядит поместье, количество слуг, меры безопасности и так далее.
Он остановился, давая ей возможность переварить информацию.
– Каждая деталь, Дорис.
– За пять тысяч, крошка, – ответила Дорис, – ты получишь любую деталь, которую только можно вообразить, включая точную длину его большого черного члена. В сантиметрах, а не в дюймах, для Общего Рынка и для удобства понимания и восприятия мировой и европейской общественности.
И она так затряслась от смеха, что на столе задрожали чашки.
После адского путешествия по джунглям, последние два дня которого были одним нескончаемым кошмаром, Эббот настолько ослаб, что ему хотелось просто прилечь в кустах и тихо умереть, как больное животное.
Он не помнил, как добрался до побережья. Просто однажды ночью вдруг понял, что находится на дороге, обсаженной мангровыми деревьями. Он знал, что теперь нужно идти в сторону порта, то есть в северном направлении. Порт, мерцавший в недолгих африканских сумерках, был уже виден с холма. Впрочем, быть может, это был мираж.
Дорога была мощеной, но неровной, поэтому идти по ней в темноте было довольно затруднительно. Периодически мимо проносились
Он ориентировался по Полярной звезде и старался идти как можно быстрее, но, тем не менее, все время приходилось замедлять шаг, казалось, что он идет через вату, как во сне. Освещенный лунным светом, Ричард целую вечность шел по дороге, пока, наконец, она не превратилась в мост через мелкую речку и прибрежную зону, и он увидел луну, отражающуюся в маслянистой воде залива.
Место выглядело заброшенным. Он прошелся по пристани, на которую падали длинные тени от пришвартованных кораблей, нервничая от гнетущей тишины. Вдруг где-то над ним, на палубе одного из кораблей тихонько запел какой-то матрос. Возможно, это был некий сигнал, потому что одновременно из тени выступили двое черных громил. В темноте блеснуло лезвие ножа, но его пистолет был уже направлен им в лицо.
– Отвалите, придурки, – сказал он на местном диалекте, который, должно быть, удивил их даже больше, чем оружие.
И медленно пошел в сторону огней города. Города Нжала, который находился на возвышении относительно порта, а на севере местность круто поднималась, образуя плато, где, открытый холодным морским бризам, стоял президентский дворец. Когда-то это была официальная резиденция британского губернатора. После объявления независимости он был перестроен новым президентом на более пышный и богатый манер. Второй раз его перестроил Нжала, убивший нового президента, его семью, друзей и сторонников во время короткого и кровавого военного переворота. Нжала из дворца сделал крепость, денно и нощно охраняемую специально отобранными войсками.
Его присутствие ощущалось неизбежно и неотвратимо. Площадь Нжала, улица Нжала, повсюду статуи и плакаты. Даже футболки с его изображением. На сто процентов город Нжала.
И город Киро. Во всяком случае, эти трущобы. Здесь Киро жил вместе с другими политическими изгнанниками, не настолько значительными, чтобы сажать их в тюрьму или расстреливать. Пока, разумеется, они не станут достаточно важными, чтобы посадить их в тюрьму и расстрелять.
Он искал сестру Киро, проститутку, жившую на окраине трущоб.
Глава 14
Шеппард и двое агентов Особого отдела всю ночь прождали Эббота в квартире Джоан.
Около четырех утра Шеппард заснул и проспал два часа, проснувшись от кошмара, в котором отделившееся от тела лицо Фрэнка Смита смеялось над ним. Затем оно превратилось в лицо Эббота, и суперинтендант попытался ударить его, но рука была бессильна, будто бы сделанная из ваты, и не слушалась суперполицейского. Он проснулся в холодном поту.
Один из агентов принес ему кофе. Но даже кофе не помог ему избавиться от кислого мерзкого привкуса во рту.