Смерть - штука тонкая. Афера Хавьера. Экстренный выпуск
Шрифт:
— Спасибо за кофе, Конни, но мне пора идти. Скажите Эден, что я забегал, ладно?
— Ничего не напишете?
— Я ей позвоню.
И тут из прихожей долетел стук высоких каблучков. Конни сказала:
— Вот и она. Хорошо, что вы подождали.
— Сегодня мой день, — кивнул Террел.
Высокие каблучки процокали по коридору, и, толкнув дверь, в кухню вошла Эден Майлз.
— Конни, были для меня звонки… — она застыла, глядя на Террела.
— Привет, Эден, — бросил он, — у нас только что был перерыв на кофе. Это то, чего для нас добились профсоюзы.
— Чего ты хочешь, Сэм? — она подозрительно покосилась на Конни. — Что он тут выведывал?
— Он сказал мне, вы друзья, — оправдывалась Конни.
— Очень смешно. Я считаю, газетчики еще хуже копов. Ладно, чего ты хочешь?
— Кофе, — сказал Террел. — Чашечку, Эден? Он чудесный.
— Что тебе нужно? — Эден все не успокаивалась. Ее плоская фигура манекенщицы эффектно смотрелась в проеме двери. Контраст между двумя девушками был разительный.
Эден была жгучей брюнеткой, с лицом, созданным для обложки журнала, четко прорисованным, сухощавым и эффектным.
На ней был черный костюм с воротником-стойкой и только одно украшение — тяжелый серебряный браслет на левом запястье. Рядом с ней Конни выглядела уличным мальчишкой — чисто вымытым мальчишкой с прекрасными ногами.
Террел вздохнул.
— Зачем ты встречаешься с Колдуэлом, Эден? Вот что я забежал спросить.
Эден восприняла это спокойно; она молча смотрела на него по меньшей мере секунд десять, а затем сказала:
— А теперь ты уйдешь? У меня дела.
— Не поговорим?
— Никаких комментариев.
Террел закурил.
— Сарнак тоже так вначале говорил. А потом все рассказал. Я не буду это использовать, пока он не разрешит. Я просто хотел знать предысторию.
— Убирайся отсюда!
— Ладно, — вздохнул Террел, — ладно, Эден, если ты так хочешь. — Он минутку изучал ее, а потом медленно покачал головой. — Не понимаю. Ты красивая женщина, очень элегантная, симпатичная…
— Я не знала, что тебе не безразлична, — сухо отрезала она.
— Когда Айк Селлерс узнает, что ты была неосторожна, больше тебе не захочется смотреть на себя в зеркало. Это тебе в голову не приходило?
— Убирайся, я сказала.
Террел отсалютовал и пошел по коридору в гостиную. Конни побежала за ним и схватила за руку прежде, чем он дошел до двери.
— Пожалуйста, не уходите, — шепнула она. — Она чем-то напугана. Я знаю, она хочет с вами поговорить.
— Послушай! — В коридоре слышались шаги Эден. — Психология, — сказал он.
Эден вошла в гостиную; теперь она выглядела усталой и побитой; тело утратило гордую стать, и вся тщательная ухоженность не могла скрыть страха на лице.
— Извини, — сказала она. — Не могли бы мы сыграть эту сцену с меньшим темпераментом?
— Давай попытаемся, — согласился он.
— Я разговаривала с Колдуэлом. — Она устало опустилась на огромную желтую софу, положив ногу на ногу; ноги были очень стройные. — Хотела отплатить Фрэнки Шансу за то, что он… Ну, не будем вдаваться в подробности. Не надо мне было влезать в это дело. Но поначалу казалось, что я делаю все правильно. Звучит банально? Но это правда. Возможно, ты не знаешь Колдуэла. Он честный человек, великодушный и прямой. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Это сентиментально, но я так чувствую, Сэм. Он мне очень нравится. До смешного. Я уважаю его и хочу, чтобы он уважал меня. Что сделает Айк Селлерс? Не знаю. Я не могу сказать, что не боюсь. Но я пойду дальше, Сэм. И ему меня не остановить.
— Может быть, — задумчиво протянул Террел, — но скажи мне, Эден, есть у тебя на него что-нибудь достаточно серьезное? Имена, даты, документы, свидетели — вот что тебе нужно. Сплетен и домыслов и так хватает, но они не вредят ни Селлерсу, ни Тикнору.
— У меня есть, чем их ущучить.
— Чем?
— Это для Колдуэла. Что он с этим сделает — ему решать.
Террел несколько секунд помолчал, потом сказал.
— Ладно, я вам обеим желаю удачи. Ты заслуживаешь медали, Эден. Можешь никогда ее не получить, но все равно заслуживаешь.
— Конечно, конечно, — отмахнулась она.
— Могу я когда-нибудь угостить вас чашкой кофе? — улыбнулся он Конни.
— Посмотрим, — холодно ответила она.
— Ну пока, девушки.
Террел спустился в вестибюль, чувствуя себя подавленным и раздраженным. Что-то было не так. Все дело было с душком. Драматические разоблачения, поначалу вызванные желанием отомстить, затем растущее чувство долга и добродетель — нелепо своевременный поступок Эден был безумной мечтой голливудского сценариста.
Но кто станет жертвой обмана? Вот что хотел знать Террел.
Вернувшись на такси в газету, он перекусил за своим столом, одновременно делая первый набросок своей колонки к завтрашнему номеру. Через стеклянные стены виден был Майк Карша, листавший последний выпуск. Майк заметил его, приветствовал и махнул рукой, подзывая к себе.
— Заходи. У меня есть минутка.
— Мне нужно по меньшей мере десять, Майк.
— Что случилось?
— Интересная история. Я хочу увидеть твою реакцию.
— Послушай, Сэм, давай мы с тобой сегодня спокойно поужинаем. Бифштекс, пиво, яблочный пирог. И все обсудим. Ладно?
— Отлично. Где?
— Давай в «Риджеленд», около восьми? Идет?
— Тогда до встречи.
Ужин в «Риджеленд» спокойным не получится, но если Карш решил себя обмануть, Террел не возражал: он чувствовал, что понимает, чего тот хочет.
«Риджеленд» — новая гостиница в центре города — обслуживала людей с большими запросами и важными связями. Карш там жил, и Террел удивлялся, как он это выдерживает, и в финансовом отношении, и вообще. Цены были чрезмерно высоки, но Каршу нравилась экстравагантность; ему нравилась мысль, что он остроумно и бесцельно тратит деньги. Он ничего не откладывал, не дрожал над чаевыми и мог спустить за раз два месячных оклада Террела.