Смерть среди айсбергов
Шрифт:
– Обидно, – сказала Энни. – Мы зашли так далеко.
– Раньше или позже мы окажемся без денег, – сказал Кэмпбел. – Может, нам придется сократить потери.
– Хочешь сказать, нам придется продать шхуну? – враждебно спросила Энни.
– Мы можем найти еще одну акулу на обратном пути, – предложил Пол.
– Возможно...
– Может, удастся получить заказ на фрахт? – спросил Гус.
– Ты смеешься? В этом забытом Богом месте денег не водится.
Энни подошла к открытому иллюминатору и посмотрела в море:
– Знаешь, – возбужденно сказала она, – там рыбы. Большие. О чем это я? Это киты!
– Киты-убийцы, – сказал Гус, стоя у дверей.
– Ну разве они не милые? – воскликнула Энни. – Смотри, как они кружат. Я думаю, они наблюдают за нами.
– Большой там? – резко спросил Кэмпбел. – Тот, что убил акулу, с необычным плавником?
– Я его не вижу.
Джек не стал подходить к иллюминатору. Пол Сатро тоже остался стоять на месте. Он достал сигарету, прикурил и предложил Джеку, тот покачал головой и сделал еще один глоток.
– Может, акула поранила его, – сказал Кэмпбел, хотя сам так не думал.
– Он был большой, этот кит? – спросил Пол. – Я его даже не разглядел.
– Может, я спятил, – сказал Кэмпбел, – но сорок футов, как минимум.
– Сорок футов! – воскликнула Энни. – Если верить тому, что говорят в Океанариуме, касатки не бывают такими большими.
– В мире много странных вещей, – пробормотал Гус. – Ты ведь думаешь, что драконы не существуют, да? А мой дядя видел одного в Карибском море. Он говорил, что дракон был сто футов длиной, у него была странная голова, чешуйчатое тело и раздвоенный хвост.
– Что пил твой дядя? – спросил Кэмпбел.
– Пиво.
– Наверное, бочками, – мрачно заметил Джек.
Старый Новак присел к столу:
– О, за один вечер он мог опустошить пару ящиков. В те времена пиво пили из бутылок, а не из этих чертовых банок с долбаными колечками на... о, извини, Энни.
– Все нормально, Гус. Я большая девочка.
– Мое уважение к твоему дяде растет день ото дня, – сухо сказал Кэмпбел. Он не в первый раз задумался о том, был ли вообще дядя у Новака или он придумал старого мудреца, как кладезь самой странной информации, которой он годами делился с ними. – Короче говоря, длина кита сорок футов. Минимум.
– Если тебя интересует мое мнение, могу сказать, что этот кит может быть занесен в книгу рекордов Гиннеса, – вставила Энни.
– Может и так, – сказал Кэмпбел. – А какой рекорд в употреблении пива?
– Если не ошибаюсь, – отвечала Энни, – пару столетий назад один англичанин неделями пил пиво из бочонков и при этом ничего не ел.
– Тогда люди умели пить и держать себя в руках. И пиво было тогда покрепче, – сказал Джек.
– Мой дядя умел пить, – вежливо заметил Гус. – Он не придумывал морских чудовищ.
– Я тоже не придумал сорскафутового кита. Думаешь, этот кит побьет рекорд? Кому-нибудь это интересно?
– Если он таких размеров, как ты говоришь, они не смогут держать его в Майами, – заметил Пол.
Кэмпбел выпил еще немного.
– А япошки? – спросил он. – Они строят бассейн для большой белой акулы. Может, им скоро понадобится кит-убийца?
– Кэмпбел, ты ведь не предлагаешь... – в ужасе начала Энни.
Джек встал, подошел к гардеробу и вернулся обратно с фигуркой кита из Океанариума в руке. Он подбросил фигурку в воздух.
– Почему бы и нет? – спросил он и поймал пластикового кита. – Почему, черт возьми, нет?
– Для нас это слишком круто, – сказал Гус, постукивая трубкой по столу. – Не пытайся откусить больше, чем можешь прожевать.
– Цитата из твоего дяди, как я понимаю, – саркастически сказал Джек. – Я не собираюсь есть чертову тварь.
– Ты даже не знаешь, нужен ли он японцам, – возразил Сатро.
– Верно, но пока мы это узнаем, кит уйдет. Я предлагаю поймать его и потом посмотреть, кто предложит большую цену.
– Может, покупателей вообще не найдется, – сказала Энни.
– Найдутся, я уверен.
– А если ты ошибаешься?
– Давай не будем делить шкуру неубитого медведя. Мы всегда сможем отпустить его или продать на кошачьи консервы.
На минуту в каюте наступила тишина.
– Мне это не нравится, – наконец сказал Гус.
– Почему? – спросил Джек.
– Не знаю, – ответил Гус.
– Это не причина. А ты, Пол? Скажи, что мы еще можем потерять?
– Думаю, ничего, – отвечал Пол.
– Понятно?
– И ты не боишься, Кэмпбел? – быстро спросила Энни. – Хоть немножко? Ты видел, на что способен кит!
– Боюсь? Черт, нет! Чего бояться?
Энни снова посмотрела в иллюминатор:
– Они играют там, как большие тюлени. Джек, ты забыл, что он спас жизнь человеку!
– Да-а. Ну и придурок же этот парень, – презрительно сказал Кэмпбел. – Он и эта дамочка стоят друг друга, – прибавил он. – Интересно, кто она такая? Наверное, какая-нибудь придурковатая туристка.
– Ты не ответил мне, – напряженно сказала Энни.
– Отвечу. Я не верю, что кит намеренно спас человека.
Или верю? – спросил он себя.
– Может, он просто пускал пыль в глаза. Может, он просто не любит акул. Может, он смотрел «Челюсти». Может, он хочет, чтобы кто-нибудь сделал его трафарет на футболке. Без разницы, я не считаю, что должен быть ему благодарен. Ради всего святого, пойми, это просто кит. Помнишь старый анекдот о селедке и ките, которые всегда путешествовали вместе? Однажды рыбы увидели селедку без кита. «А где твой приятель кит?» – спросили они. «Откуда мне знать, черт возьми? – огрызнулась селедка. – Я не сторож киту своему.» – Джек громко рассмеялся собственной шутке, но он сам чувствовал, что его смех звучит принужденно. К Кэмпбелу никто не присоединился.