Смерть среди бессмертных
Шрифт:
– Ну наконец-то! – не скрывая раздражения, воскликнул он. – Я тут с самого утра дожидаюсь, когда же девчонки появятся, а вместо них прикатил какой-то пухляк… Мне аж тошно стало.
Мы пришли в замешательство от такого бесцеремонного приема. Синдо выступил вперед и поклонился.
– Извините, дороги так забиты… А разве девушка с ним не приехала?
– Не видели мы никаких девушек. Даже поздороваться никто не пришел, – продолжал рыбообразный, развалившись на диване. Заносчивый тип. Не иначе, сын хозяина.
– Помолчи, Дэмэ, не позорь нас, – оборвал рыбообразного парень с бронзовым загаром. В белой рубашке, на шее серебряная цепочка, волосы собраны сзади в пучок. Красавчик, в облике которого чувствовалось что-то необузданное, первобытное. На вид ему было не больше тридцати.
– Рад приветствовать однокашников. Мы в Клубе киноведов не состояли, но тоже учились в Синко. Друзья Нанамии. Он нас каждое лето сюда приглашает. Меня зовут Харуя Тацунами, а этот голосистый – Тобио Дэмэ.
К моему удивлению, похожий на рыбу Дэмэ оказался приглашенным гостем, таким же, как и мы. Синдо, видимо, встречался с ним здесь в прошлом году, но, даже если так, не много ли этот Дэмэ на себя берет, да еще в чужом доме?
Дэмэ с кислым видом молчал, а с дивана поднялся невысокий парень, которого его друг назвал Нанамия. У него были правильные черты лица, но очень бледная кожа, маленькие глаза и рот. Из-за волос, зачесанных назад, его лицо напоминало маску. Постукивая пальцем по виску, он сказал:
– Девушек будет еще меньше, чем ты мне говорил, да, Синдо? Ты вообще в состоянии сделать что-нибудь путное?
Опять этот беспардонный тон.
– Э-э… к сожалению, несколько человек не смогли приехать. Понимаешь, обстоятельства…
Нанамия, не обращая внимания на оправдания Синдо, кивнул управляющему:
– Покажите им номера. Синдо, вы здесь что-то снимать собираетесь?
– Да.
– Барбекю в шесть. Не опаздывайте.
На этом разговор закончился, и встретившая нас троица вышла из пансионата и направилась к гаражу. Проходя мимо, Нанамия и Дэмэ одарили девушек такими оценивающими взглядами, что всем стало противно.
– Скоты какие-то.
Это Хосикава произнесла вслух то, что было у всех на уме.
Мы знали, что кое-кто собирается использовать эту поездку, чтобы, может, замутить с девчонками, но никто не ожидал, что здесь окажутся такие типы, которые с самого начала попрут напролом. Они смотрели на девушек как на желанное развлечение. Акэти решил расставить все по своим местам.
– Как я понимаю, этот парень – сын хозяина заведения?
– Да. Он состоял в нашем клубе. Окончил университет года три-четыре назад, но по-прежнему устраивает для членов клуба бесплатные поездки сюда. Очень великодушно с его стороны. А Дэмэ-сан совсем не такой уж плохой, как может показаться. Так что не волнуйтесь, – торопливо оправдывался Синдо; лоб его покрыли бисеринки пота.
Впрочем, девушек его слова не очень успокоили. Одна Кэндзаки сохраняла безмятежный вид.
– И что же у нас получается, Синдо-сан? – спросила она, рассматривая буклет. – Эти трое поселились в номерах, которые на нашей схеме ни за кем не закреплены?
Помимо десяти номеров, предназначенных для нашей группы, было еще шесть «бесфамильных». Половина из них уже была занята троицей, встретившей нас в вестибюле.
– Ну да, – Синдо неловко кивнул.
– О нет!
Хосикава вместе с другими девушками уткнулись в буклеты.
На втором этаже числились четыре незанятые комнаты, на третьем – две. Если в каких-то из них поселились трое сэмпаев, то рядом с ними могли оказаться Хосикава – ее номер 203, Набари – 206, Кудамацу – 302 и Сидзухара – 307. Я немного успокоился, узнав, что высокая и решительная красотка Такаги будет жить рядом с Кэндзаки, которой достался 201-й номер.
К счастью, моя комната оказалась в самом конце правого крыла третьего этажа; моей соседкой оказалась Сидзухара – маленькая тихая подружка Такаги, с которой они составляли странную пару, так что «счастье» соседствовать с кем-то из сэмпаев мне не грозило. Вдруг я почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, увидел уставившиеся на меня холодные глаза Такаги. В телохранительницы Сидзухары нанялась, что ли? Суровый взгляд прямо говорил, что, если я только попробую протянуть руку к ее подруге, мне придется об этом пожалеть. Так что, наверное, лучше отказаться от неуклюжих попыток подружиться с Сидзухарой.
Канно отпер стойку портье и достал пачку пластиковых карточек.
– Сейчас я раздам ключи от ваших комнат. В каждом номере на стене у входа есть картоприемник. Вставив в него карту, вы включите электричество. Двери закрываются автоматически, поэтому, выходя, пожалуйста, не забывайте брать карточки с собой. Оставлять их на ресепшне не надо. Вот, собственно, и всё.
Канно перевел взгляд направо.
– Лифт у нас маленький, рассчитан на четырех человек. Все в него не поместятся, поэтому прошу вас также пользоваться лестницей.
Справа от лифта начинался коридор, который вел в восточное крыло здания. В конце коридора – лестница. Мой номер располагался как раз рядом с ней, поэтому я решил пойти в обход и подняться по ступенькам.
– Хамура-кун! – окликнул меня Акэти, глядя на часы. – Все собираются сразу приступить к съемкам. Что мы будем делать?
Немного подумав, мы решили присоединиться к членам клуба. Честно говоря, я предпочел бы спокойно прогуляться по окрестностям Сабэа, однако отделяться от всех мне показалось неприличным. Кроме того, хотелось узнать, как они собираются снимать призраков и привидений.
– А у вас какие планы, Кэндзаки-сан? – поинтересовался я.
– Планы? Пойду с вами.
«О чем тут спрашивать?» – будто хотела сказать девушка. Судя по всему, в основном она намеревалась действовать вместе с нами.
– И вот что, Хамура-кун. – Кэндзаки подняла указательный палец. – Не зови меня больше Кэндзаки. Фамилия у меня страшноватая, я не люблю, когда ее часто упоминают. Можно просто – Хируко.
– Я понял, Хируко-сан.
– Ну и отлично.
Хотя для меня «хиру» тоже звучало страшновато [24] , но суть не в этом. Так или иначе, она разрешила называть ее по имени. Может, относилась ко мне лучше, чем я ожидал?
24
Первый иероглиф фамилии Кэндзаки означает «меч». Первые два иероглифа ее имени созвучны в японском языке слову «пиявка».