Смерть старого мира
Шрифт:
Она сама не заметила, как начала снова мурлыкать какую-то песенку себе под нос — хотя, пожалуй, последний раз что-либо пела в пабе... как раз перед тем, как он сгорел. Песня оборвалась так же внезапно, как появилась, поскольку воспоминания о том событии начисто «сбрили» любой позитивный настрой и вновь накатила тоска.
«Эк тебя штормит!» — насмешливо прокомментировал такую резкую смену эмоций Мельхиор, и Агнесса тут же стушевалась:
«Слишком много всего для меня одной», — неожиданно даже для себя призналась она.
Сказать об этом мысленно оказалось гораздо проще, чем вслух.
«Всё
Присев на ближайшую скамейку, вытянула босые ноги, чувствуя пятками прохладу чёрных плит, и сощурилась, глядя в однотонное серое небо.
«Это не план, Мельхиор, — мягко заметила девушка. — Просто... я оставила детей дома, а здесь всё слишком чужое. Люди такие разные... все они — либо благородные, либо зажиточные господа, и хоть Фридрих и рассказывал мне о каком-то „равенстве“, мне кажется, он несколько преувеличивает. Той же Виленской — моя соседка по комнате, княжна, — пришлось выдумывать целую историю для меня! Что, видишь ли, мои предки были какими-то важными и богатыми людьми, а я — так вообще потерянное чадо древнего и могущественного рода! А всё ради того, чтобы ей не было стыдно просто находиться со мной в одной комнате!»
«Пф-ф, заткни её за пояс — твоя пра-пра-пра... а, не важно — бабка, Инесс Рей-и-Мора, правила Испанией каких-то триста лет назад», — флегматично парировал демон.
Агнесса осеклась, опустив взгляд на свою руку и всматриваясь в ровный хоровод золотых точек.
«Ты... ты шутишь?» — изумлённо спросила она, несколько нервно оглядевшись по сторонам, хотя и понимала — насколько это бессмысленно, ведь разговор проходил исключительно в её голове.
«Я похож на шута? Нет, конечно! — яростно фыркнул Мельхиор. — Собственно, она и была той, кто заключил контракт со мной на защиту своего потомства».
Впервые Агнесса услышала в голосе демона очень странные интонации — ненависть? Бессильная ярость?
«Сильнейший демонолог, могущественная ведьма — о, она никогда не мелочилась в принятии решений! Нужно было пустить под нож деревню ради экспериментального ритуала? Запросто! При ней кровь действительно лилась рекой...»
Девушка прижала ладонь к лицу, бессознательно пытаясь отгородиться от сказанного, но она знала — точно знала! — демоны не могут лгать. Мельхиор не был похож на интригана или хитреца, так что с неплохой долей вероятности он действительно говорил правду. Страшную, неприятную, безжалостную правду.
«Ты никогда не рассказывал мне о ней раньше», — тихо упрекнула она демона.
Тот лишь хмыкнул в ответ:
«Не было нужды рассказывать. Да ты и не спрашивала».
«Как я могу спросить тебя о том, чего не знаю?! Как я могу понять, какой вопрос нужно задать?» — возмущённо «закричала» Агнесса, плотно сжав губы.
«Твои проблемы», — безмятежно откликнулся Мельхиор и затих, сворачиваясь довольным клубком где-то в глубине её сознания, отгораживаясь от своей непутёвой хозяйки непроницаемой пеленой отчуждения.
Докричаться до него теперь было проблематично, и девушка в сердцах саданула кулаком по скамейке, тут же ойкнув от боли — тёмное лакированное дерево оказалось совершенно неподатливым и коварно «ударило» в ответ.
— Право слово, вымещать злость на мебели стоит более агрессивными методами, — раздался чуть в стороне от Агнессы голос, и она испуганно оглянулась.
Буквально в пяти футах от неё стоял мужчина довольно странной и непривычной наружности — высокие точёные скулы сочетались с совершенно нелепым носом-картошкой и лицом округлой, чуть расплывшейся формы. Светло-русые волосы с высокими залысинами были щедро сдобрены сединой, а из-под светлых коротких ресниц на неё смотрели внимательные голубые глаза — самое яркое, пожалуй, пятно в его внешности. Одет незнакомец был небрежно — в белую рубашку, неаккуратно заправленную в чёрные брюки, да ещё и босиком. Он казался только что покинувшим ванную комнату, и это впечатление усиливало перекинутое через плечо полотенце. В руках он держал исходящую паром кружку, от которой потянуло восхитительным запахом свежего кофе, и у девушки мгновенно заурчало в животе.
— Извините, сэр, — Агнесса вскочила, коротко поклонившись, рассудив, что «взрослый» тут вряд ли будет в роли студента, а перед преподавателем или административным работником стоило оставаться вежливой.
— Бросьте, бросьте эти расшаркивания, мисс?.. — такие знакомые вопросительные интонации вызвали у девушки тень ностальгии и она, вновь поднимая взгляд на собеседника, улыбнулась:
— Агнесса Баллирано, сэр. Я здесь новенькая. Не хотела помешать вам... — она перевела неуверенный взгляд на чашку с кофе, затем озадаченно глянула по сторонам и скомкано закончила:
— Просто помешать.
— Как может в столь раннее утро помешать общество столь милой особы? — мужчина вежливо улыбнулся в ответ.
Агнесса поняла, что в его голосе было кое-что смущающее — акцент. Слегка раскатистое, почти как у Ирины, твёрдое «р», да и в остальном...
— Я просто... проснулась с будильником и решила не мешать моей соседке. А библиотека ещё закрыта, — зачем-то принялась оправдываться девушка, смущённая таким обходительным обращением.
— Стремление к знаниям крайне похвально, но прежде я рекомендовал бы посетить столовую, — выразительно приподняв кружку, мужчина сделал небольшой глоток.
— К слову — да, мои извинения, мисс — этикет, этикет... — это слово оказалось выделено им какой-то особенно пренебрежительной интонацией. — Профессор Алексей Кирьянов. К вашим услугам.
Сердце Агнессы забилось чуть быстрее — всё-таки преподаватель! Самый настоящий! Первый, кто встретился ей за всё это время.
— Как здорово! — не удержалась она от восклицания, вызвав у мужчины лёгкое недоумение. — А, прошу прощения, вы преподаёте какой предмет?
— Малое именование, — с очень странными нотками, словно нехотя, ответил он.
И девушке стало очевидно — сам Кирьянов любил свой предмет и, наверное, ему не нравилось, что «в народе» к именованию относились пренебрежительно.
— Я слышала, — почтительно проговорила Агнесса, нервозно сцепив перед собой пальцы и без труда выуживая из памяти слова Прайса, — что именование — одна из мощнейший дисциплин. Владея искусством имён можно... можно сделать то, что не под силу боевым магам.
Профессор слегка подозрительно посмотрел на неё, но встретил лишь прямой и кристально честный взгляд.