Смерть в конверте
Шрифт:
Женщина промолчала, но через минуту спросила:
— Вы не в курсе, а еще кто-нибудь в деревне получал анонимки?
Фрэнк очень удивился:
— А почему вы спрашиваете?
— Дорогой, вы должны понимать, что это самое важное. Обычно подобные письма являются результатом чьего-то желания властвовать, накопленного раздражения против кого-то лично или из-за общей озлобленности автора. Если причина носит персональный характер, то она может изжить себя и больше не возобновляться, но если это жажда власти или общая озлобленность, то никогда нельзя сказать, когда это прекратится или сколько горя принесет людям.
— Вот это меня и беспокоит. — Молодой человек подвел итог разговору.
— А миссис Родни не хочет обратиться в полицию? — спросила мисс Силвер.
Фрэнк отодвинул кресло.
— И слышать не хочет. Это бы привело к слишком большому шуму в деревне, а ее положение стало бы невыносимым. Сейчас к ней относятся по-дружески, да и ребенок чувствует себя лучше. — Он поставил чашку на стол и встал. — Сам не знаю, зачем я рассказал вам эту историю, все это чепуха и само пройдет.
Глава 2
Мисс Силвер выписывала две газеты, причем обычно более легкую и красочную читала за завтраком, оставляя более серьезную информацию, которую можно почерпнуть из «Таймс», на послеобеденное, более свободное время. И вот дней через десять после визита Фрэнка Эббота ей в глаза бросился заголовок полосы с названием Тиллинг-Грин:
«РАССЛЕДОВАНИЕ В ТИЛЛИНГ-ГРИН»
Женщина уже замечала такую странность — раз встретившись, незнакомые названия обычно попадаются на глаза снова и снова. Она с интересом углубилась в статью, в которой сообщалось, что в декоративных прудах на территории поместья нашли утопленницу, молодую женщину по имени Дорис Пелл, которая не жила и не работала там. Девушка и ее тетя занимались мелким бизнесом — шили платья. В статье говорилось, что погибшая была очень расстроена анонимными письмами, обвиняющими ее в аморальном поведении, причем коронер при вскрытии тела установил, что обвинение не имело под собой никаких оснований. В настоящее время полиция ищет автора упомянутых анонимок.
Мисс Силвер отложила газету. Какой плачевный конец молодой жизни! Она в очередной раз отметила, что один с непонятно откуда взявшейся стойкостью выносит многочисленные невзгоды, падающие на его голову, а другой со столь же непостижимой легкостью гибнет под их бременем. Почему эта девушка, которая могла черпать поддержку в своей невинности, сдалась без борьбы? Конечно, в маленькой деревне живут без полутонов — черное есть черное, а белое — белое, если там на человека падает малейшее пятнышко, он навсегда останется под подозрением. Но ведь молодости присущи стойкость, сила к восстановлению, способность начать все сначала. Некоторое время пожилая дама сидела, погруженная в грустные мысли.
Немного позже, когда она разбирала письма, ее внимание вновь было привлечено к этому происшествию. Мисс Силвер как раз читала письмо от своей племянницы Этель Буркет, в котором сообщались очередные подробности бурной семейной жизни Глэдис, сестры Этель, чьи отношения с мужем, Эндрю Робинсоном, были постоянным источником волнений. Письмо добавило невеселых причин для размышлений тетушке. Этель писала:
«Дорогая тетя, я терпеть не могу вас беспокоить делами сестрицы и не знаю, что сообщала вам Глэдис, но считаю, что, кроме вас, на нее некому повлиять. Жизнь без Эндрю погубит ее. Он проявляет максимум понимания, очень боится скандала, но мне кажется, что если она уйдет от него, то обратно ее уже не примут».
Телефон зазвонил именно в тот момент, когда мисс Силвер размышляла, насколько себялюбивой и тупой должна быть молодая женщина, которая готова, злясь на свое лицо, отрезать собственный нос. Женщина сняла трубку и услышала голос Фрэнка:
— Хэлло! Это вы?
Получив подтверждение относительно последнего, он продолжил:
— Можно мне к вам заехать? Спасибо. Скоро буду.
Тетушка только и успела составить предварительный набросок своего ответа племяннице, в котором изложила свое личное мнение на происходящее: Глэдис, не имея собственных денег и испытывая непреодолимое отвращение ко всякого рода труду, еще хорошо подумает, прежде чем уходить от Эндрю с его вполне приличным доходом, как дверь открылась и появилась Ханна со словами:
— Мистер Фрэнк…
Мисс Силвер, как всегда, очень обрадовалась молодому человеку, причем радость была со всей очевидностью взаимной.
Когда хозяйка уселась в свое кресло и взяла в руки непременное вязанье, молодой человек осторожно начал:
— Не знаю, догадываетесь ли вы, что меня к вам привело.
Женщина кивнула:
— Уже читала в газете о происшествии в Тиллинг-Грин.
— Кошмарное, непостижимое происшествие! Конечно, скорее кошмарное. Как это может прийти в голову человеку — мужчине или женщине — наполнить ядом авторучку и разрушить чужую жизнь. Я ведь знал эту девушку, она приходила что-то шить для мисс Вейн. Такое чувствительное, скромное создание… краснела до корней волос, когда я с ней заговаривал. Джойс всегда была добра к ней, а девушка просто обожала ее.
Мисс Силвер редко случалось наблюдать, как природный цинизм юноши полностью исчезал. Пропала насмешка в голосе, исчез холодный блеск глаз. Женщина мягким тоном начала:
— Мой дорогой Фрэнк…
Он коротко кивнул:
— Я круглый дурак, сейчас мне наступили на больную мозоль. Эта девушка была таким безобидным созданием… простая, скромная, добрая. Кто получил удовольствие, уничтожив ее?
Хозяйка молча вязала, погрузившись в размышления.
— Есть какие-то подозрения, что это подстроено?
— Нет. По закону происшедшее нельзя назвать убийством. Нет никаких сомнений, что бедняжка прыгнула в пруд и утопилась, «потеряв душевное равновесие»! Так написано в заключении. Девушка отнесла какую-то готовую работу в поместье, говорят, выглядела как обычно. — Голос молодого человека дрогнул. — Вы, наверно, заметили, что люди всегда говорят подобные вещи, когда случается что-то в этом роде! Все произошло там, где дорога пересекает декоративный ручей. Он протекает под мостом и по камням водопадом падает в то озеро, о котором пишут. Девушка, должно быть, перепрыгнула через низкий парапет со стороны озера и разбила голову о камни, а потом утонула. Как сказано в заключении, она была выведена из равновесия, а что ее вывело из равновесия — вполне очевидно. Потому-то я и пришел к вам снова.
Голубая полоска, свисающая со спиц, заметно удлинилась. Мисс Силвер подтолкнула юношу к продолжению рассказа:
— И что же дальше?
Тот заговорил в своей обычной манере:
— Нас попросили послать туда кого-нибудь. Может быть, вы помните, что лет пять назад в десяти милях от деревни, в Литл-Пойнтоне, произошла подобная история, чрезвычайно грязная. У них там случились два самоубийства и куча других неприятностей, причем до сих пор не все раскрыто. Тогда им пришлось обращаться в Скотленд-Ярд. По поводу Тиллинг-Грин к нам официально обратился мистер Марч. Кажется, письма получали несколько человек. У него есть два из них, причем одно послано из Лондона. Оно более позднее и может оказаться ключом к разгадке, если иметь в виду, что мало кто из деревенских имел возможность оказаться в момент отправления письма на Кенсингтонском вокзале.