Смерть в кредит
Шрифт:
– Она чего-то боялась?
– В подробности Мия вдаваться не стала. Думаю, все дело в семейном статусе. Любой венесуэлец знает их фамилию и с представителем этого рода связываться не стал бы. Она в подробности не вдавалась, но представление у меня сложилось именно такое.
– То есть вот что такое «безопасность»? Поэтому она и вышла замуж за человека, которого многие боятся?
Собеседница кивнула.
Джек отвернулся, размышляя над услышанным.
Неожиданно показался спутник Эмилии. Он вышел из-за угла и направился к беседующим.
– Эмилия, извините, что вмешиваюсь в разговор: ужин подали.
– Еще
Он на мгновение замялся и ушел. Эмилия проговорила:
– Мое первое свидание после развода. Мне пора.
Собеседники поднялись, Эмилия протянула на прощание руку. Не то чтобы это было непристойно, но в этом жесте было заложено нечто большее, чем дружественное рукопожатие.
– Звучит страшно, но Мия, как видно, встретила своего рыцаря в не самый подходящий момент. Мне бы она точно лгать не стала. Она очень сожалеет, Джек, поверьте мне. Я не говорю, что вы должны принять ее с распростертыми объятиями, но если в ваших силах хоть как-то ей помочь – пожалуйста, помогите.
Он не хотел давать обещаний.
– Мне надо обдумать пару моментов…
Эмилия сжала его руку, прерывая на полуслове.
– Помните, что я вам сказала вначале: она по-настоящему вас полюбила. Не забудьте.
Джек не нашелся с ответом.
По лицу Эмилии пробежала тень улыбки – она будто заранее благодарила его за подругу. Потом она отвернулась и ушла на праздник, оставив собеседника в полном недоумении.
После этого разговора все стало еще более запутанно.
Глава 13
Джек не спешил покидать особняк. Он пробрался по лоджии в дальнюю часть здания, мимо бассейна и прилизанных лужаек для крокета. Дойдя до деревянных ступеней, обрывисто спускающихся к пляжу, остановился. Джек вырос у океана, и его всегда тянуло к ласкающим сердце звукам и запахам.
«Она любила». Во всяком случае, так сказала ее лучшая подруга. Да какая теперь разница? Даже если бы Мию и не похитили, все равно у нее есть муж, пусть и нелюбимый – тот, которого по неким причинам она не в силах покинуть. Может быть потому, что еще не встретила своего…
Стоп! Нужно гнать от себя пустые надежды, ни к чему обольщаться. Как бы теперь ни обернулось, Джек больше в ней не нуждается. Впрочем, и ненависти к ней не испытывает. Да, он зол до жути, но того одуряющего чувства потраченных впустую лет, какое преследовало его после развода, нет. Может, в глубине души Джек чувствовал, что Мия не вполне с ним искренна. Он не из тех людей, кто стал бы продолжать отношения с замужней женщиной. Жило что-то в ее прошлом, о чем она избегала говорить, какая-то тайна. Подозрения были, а теперь, после слов подруги о том, что Мия искала в этом браке безопасности, что уйти от мужа просто боялась, только укрепились. Вспомнился один момент в их отношениях, случай из недавнего прошлого, их первая ночь вдвоем…
– А у меня сегодня день рождения, – сказала Мия, когда он вставил ключ в замочную скважину.
Джек даже не пытался скрыть удивления и некоторой разочарованности. Они мило посидели в ресторане, но на праздничный ужин эта трапеза не тянула.
– Почему ты не предупредила?
– Тридцать лет. Круглая дата. В тридцать женщина начинает скрывать свой возраст.
– Так не делается, – захлопнув дверь, сказал
– А может, лучше пойдем к тебе и там все как следует сделаем?
Она чмокнула Джека в щеку, и по спине у него побежали мурашки.
– А что… превосходная мысль, – сказал он, толкая дверь. Она взяла его за руку и повела внутрь, снова наградив поцелуем. – Пойду освежусь.
– А я займусь вином, – сказал он.
– Чудесно.
Ей так шла улыбка – Джек молил Бога, чтобы на его физиономии не появилась самодовольная ухмылка по поводу того, что он наконец затащит ее в постель.
Он устремился на кухню, где в холодильнике еще две недели назад была припрятана бутылка белого вина, как раз на такой случай. Извлекая из холодильника охлажденную бутылочку шардоне, Джек был довольно горд собой – похвальная предусмотрительность. Но что это?! Бутылка оказалась пуста – кто-то заткнул горлышко пробкой, чтобы замаскировать факт воровства.
«Тео, придурок ты этакий!»
В кладовке нашлась еще бутылочка вина, но она была теплой, как ночной воздух. Джек помчался на кухню, распахнул морозилку и вытащил ведерко со льдом. Оно зацепилось о двухлетний нарост льда на стенках, и кубики посыпались на пол подобно техасскому граду. Джек встал на четвереньки и принялся собирать льдинки. Сначала по одной, потом по две, и наконец в раковину полетели пригоршни льда.
– Я жду-у-у, – пропела Мия. – Жду и не молоде-е-е-ю.
Она была в спальне. Джеку во что бы то ни стало хотелось, чтобы в этот вечер все прошло идеально, и поэтому вино должно быть именно нужной температуры. Теперь уже не было времени охлаждать вино в ведерке со льдом, а о том, чтобы подавать «Кистлер» со льдом в бокале, не могло быть и речи. Придется попотеть. Джек схватил пригоршню льда, бутылку и, склонившись над раковиной, принялся растирать стеклянную поверхность бутылки: вниз-вверх, вниз-вверх, рассчитывая таким образом равномерно распределить холод по стеклу. Остановился, потрогал поверхность – она заметно охладилась. Видимо, помогло. Тогда Джек взял еще льда и снова принялся растирать бутылку. Вверх-вниз, сильнее, сильнее, он спешил, горячился, дышал громко, хрипло, ритмичные движения руки стали механическими.
– М-м, никогда еще не видела такой занятной прелюдии, – проговорила Мия.
Джек так и замер на месте: она стояла при входе в кухню в коротенькой черной комбинации, которую, по всей видимости, предусмотрительно спрятала в спальне в ожидании их первой ночи. Гостья была явно обескуражена – Джек на миг как бы вышел из своего тела и взглянул на себя со стороны, как он с маниакальным остервенением растирал стеклянный фаллос.
– Вина? – предложил он.
Она улыбнулась и проговорила:
– Пойдем в постель.
Джек оставил бутылку в раковине и последовал за своей гостьей. В спальне звучала музыка – Мия разобралась со старенькой стереосистемой и выбрала записи Карлоса Сантаны. Она приглушила свет, обернулась и поцеловала его долго и страстно, и через этот поцелуй напряжение тяжелого дня покидало тело. Она сняла его рубашку, ее ладони неспешно заскользили по груди, животу. Снова поцелуй – и Мия расстегнула его ремень. Теперь он стоял, а она сидела на постели и терлась щекой о выпуклость на его брюках. Джек улыбнулся и, мягко подтолкнув ее на постель, проговорил: