Смерть в прямом эфире
Шрифт:
— Да приказать-то может начальник главка. Только генералу Орлову не разрешат. Так что вам придется выйти на первого заместителя министра, — ответил Гуров.
— Мы найдем человека, который на него выйдет. И будьте уверены, ваш первый зам послушается разумного совета.
— Спасибо, Федор Федорович. — Гуров сделал короткую паузу и закончил: — Я бы очень хотел увидеться с вами еще раз. Пойдем, Игорь, пожелаем молодому прокурору попутного ветра.
— Нахал! — рассмеялся прокурор.
— Что выросло, то выросло.
Они раскланялись с молодым смельчаком,
— Я не знаю, кто за ним стоит, но прокурор, ложась в госпиталь, ясно сказал, кого он оставляет за себя. Но тот человек внезапно улетел за Урал прокурором области, а у нас появился данный индивидуум.
— Интересный индивидуум, — Гуров задумался. — Даже страшно предположить, Игорь: может, мы дожили, и власти считают, что в наших структурах должны работать профессионалы?
— Вы неисправимый романтик, Лев Иванович, — хмуро ответил Гойда. — Во власти перемен не произошло, а в прокуратуре и милиции ветер переменился? Дай нам волю, через полгода мы и сегодняшние власти начнем сажать.
Настал день, и Гуров решил появиться на телеграфе. Пришлось проделать подготовительную работу — изготовить документы на имя коммерсанта, занимающегося перепродажей недвижимости, Ушакова Николая Ивановича, привести в жилой вид конспиративную квартиру, сменить документы и номера у "Пежо", связаться с Интерполом, получить связного, знающего рынок недвижимости в Европе. Возможно, все это пустые хлопоты и операция провалится сразу же: в окружении Волоха мог оказаться человек, знающий Гурова в лицо. Или Волох не станет глубоко копать, захочет увидеть наличность и на этом успокоится. Всего не учтешь, но работать следует по высшему классу.
Гуров не сомневался, Волох собирается обменять на валюту воровской "общак" и показывать, у кого он в обмен на "общак" получил доллары, никому не станет, но риск надо свести к минимуму. Ясно, установив с "иностранцем" контакт, Волох прикажет Бестаева и двух телохранителей, которые работают с Сергеем на телеграфе, немедленно ликвидировать, такие свидетели авторитету совершенно ни к чему.
Генерал Орлов угрюмо выслушал подробный доклад Гурова, почему-то взглянул не на него, а на сидевшего на своем стуле Станислава и недовольно сказал:
— Ты, Лева, умный, но самонадеянный и авантюрист. В твоем плане две дыры. По моему разумению, ты имеешь на успех не более пятидесяти процентов. Значит, столько же у тебя шансов остаться в живых. Ты ни слова не сказал о подстраховке. Последнее я беру на себя. Есть еще один момент, о котором я тебе не говорю, но все время думаю. Я не верю, что конечная цель организатора, а это может быть лишь первый вице-премьер, только захват телевидения. Телевидение — огромная сила, но второстепенная. А главная тебе неизвестна. Сегодня в России нет человека, которого даже телевидение может раскрутить на уровне главного соперника нынешнего властителя. А президент, здоровый или больной, обязательно будет участвовать в выборах. Предлагаю. Не приказываю, а предлагаю. Разделаться с Волохом и его группировкой и отойти в сторону. Не наше ментовское дело влиять на предвыборную кампанию, разбираться в интригах верхних эшелонов. Мы новички на этом стадионе, а новички выигрывают только в сказках и в очень плохом кино.
— Согласен, Петр Николаевич, — неожиданно легко согласился Гуров. — Не стоит карабкаться на сотый этаж, задрав голову и прикидывая расстояние. Давайте наступать на каждую ступенечку, глядя внимательно под ноги. А на каждой площадке переводить дыхание, осматриваться. Возможно, вы абсолютно правы, и мы где-то на трети пути от затеи откажемся, сядем в лифт и спустимся в вестибюль.
Орлов недоверчиво взглянул на Гурова, пожевал губу и решительно сказал:
— Договорились. Но так как я тебе не верю, предупреждаю, — он выдержал небольшую паузу. — Если ты слово нарушишь и чудом останешься жив, то друга ты потеряешь.
— Двух друзей, — добавил Станислав. — А больше у тебя и нет.
— Извини, но иного способа давления на тебя у нас не имеется. Иди. Станислав, задержись.
Гуров вышел из кабинета, опустился в кресло, ослабил галстук, словно это был аркан.
— За горло взяли, — громко сказал Верочке дипломатично писавшей на компьютере, — Девочка, сделай мне, пожалуйста, чашку кофе.
На следующее утро, тщательно одетый, благоухающий французским парфюмом, Гуров вошел в зал Центрального телеграфа. Сыщик лишь переступил порог, как Бестаев его узнал, взглянул на двух сопровождающих и увидел, как лицо старшего из них застыло, а губы немо выдохнули: "Мент".
Накануне к Бестаеву на квартиру около полуночи зашел Станислав, передал привет, хотя Сергей узнал бы полковника без слов. Уж очень подробно его описывал Гуров.
— Устал, парень? — Станислав прошелся по квартире. — Шикарно живешь.
— Привет, командир, — ответил удивленный Бестаев. — Что случилось?
— Все в норме, — беспечно ответил Крячко. — Я утром был на телеграфе, видел тебя с друзьями. Старший из них... Как его кличут?
— Витун, — несколько растерянно ответил Бестаев.
— Подходящее имя для вора пятидесяти восьми лет от роду, — усмехнулся Станислав. — Он известный уголовник, тридцать лет в зоне, компьютерная память на людей. Волох послал его с тобой в качестве опознавателя. Он если и не видел Гурова, то прекрасно осведомлен о нем. Когда Лев Иванович на телеграфе появится, следи за Витуном. Он живой человек, если опознает Гурова, чем-то выдаст себя. В таком случае почеши ухо. Парень, я не хочу тебя пугать, но в случае твоей ошибки Гуров, возможно, и вырвется, ты умрешь обязательно.
Когда Гуров двинулся через зал и Бестаев увидел лицо Витуна, его сухие шелестящие губы, то сразу все понял. Сергей беспомощно оглянулся — ни одного оперативника либо просто мента в форме, запоздало вспомнил наказ, начал теребить ухо, затем второе.
— Этот? — равнодушно спросил Витун, кивая на Гурова. — Видно, клиент солидный, зови его на выход, скажи, от сапожника...
— Да не бубни ты, — раздраженно ответил Сергей. — Десять раз повторили, не дурак, — и двинулся к окошечкам, где выдавали почту до востребования на буквы от "т" до "я".