Смерть в рассрочку
Шрифт:
Поиски, организованные специально созданной группой, ничего не дали. Нашли, правда, бойца, вместе с которым Джугашвили выходил из окружения. Красноармеец Лопуридзе сообщил, что еще 15 июля они переоделись в крестьянскую одежду и закопали свои документы. Потом Лопуридзе двинулся дальше, а Джугашвили присел отдохнуть. Немцев поблизости не было и Лопуридзе не сомневался, что Джугашвили вышел к своим. Сообщение Лопуридзе вселило надежду, что Яков среди своих, и в Москву полетели успокаивающие телеграммы.
Но Москва уже
«Из штаба фельдмаршала фон Клюге поступило сообщение, что 16 июля под Лиозно, что юго-западнее Витебска, солдатами моторизованного корпуса генерала Шмидта захвачен в плен сын кремлевского диктатора Сталина старший лейтенант Яков Джугашвили, командир артиллерийской батареи из седьмого стрелкового корпуса генерала Виноградова. Будучи опознанным, Яков Джугашвили вечером 18 июля доставлен самолетом в штаб фельдмаршала фон Клюге. Сейчас ведется допрос важного пленника».
Допрашивали Якова майор Гольтерс и капитан Ройшле. Они задали сто пятьдесят вопросов — так что допрос продолжался не один час. Надо сказать, что немцы вели себя вполне корректно, на пленного не давили, а порой откровенно жалели и даже пытались, если так можно выразиться, хоть немного его просветить: как оказалось, Джугашвили почти ничего не знал об обстановке на фронтах. Но прежде всего надо было убедиться, тот ли это человека за которого выдает себя пленный. Именно поэтому первым документом, который улетел в Берлин, было краткое донесение, подписанное Гольтерсом, Ройшле и… Джугашвили.
«Так как у военнопленного никаких документов обнаружено не было, а Джугашвили выдает себя за старшего сына Председателя Совнаркома СССР Иосифа Сталина-Джугашвили, то ему было предложено подписать прилагаемое при этом заявление в двух экземплярах. На предъявленной Д. фотокарточке он сразу же опознал своего отца в молодые годы. Д. владеет английским, немецким и французским языками и производит впечатление вполне интеллигентного человека…
Д. закончил в Москве Высшее техническое училище. Затем он решил стать офицером, учился в артиллерийской академии, которую закончил за 2,5 года вместо пяти. Войну начал 24 июня 1941 года старшим лейтенантом и командиром батареи».
Здесь же — приложение к донесению, подписанное Яковом Джугашвили.
«Я, нижеподписавшийся Яков Иосифович Джугашвили, родился 18 марта 1908 года в гор. Баку, грузин, являюсь старшим сыном Председателя Совнаркома СССР от первого брака с Екатериной Сванидзе, старший лейтенант 14 гаубично-артиллерийского полка (14 танковая дивизия). 16 июля 1941 года около
Мой отец Иосиф Джугашвили носит также фамилию Сталин. Я заявляю настоящим, что указанные выше данные являются правдивыми».
Протокол допроса, который все эти годы хранился в личном архиве Сталина, настолько красноречив, что нельзя не привести хотя бы некоторые отрывки.
— Разрешите узнать Ваше имя?
— Яков.
— А фамилия?
— Джугашвили.
— Вы являетесь родственником председателя Совета Народных Комиссаров?
— Я его старший сын.
— Как Вы попали к нам?
— Я, то есть, собственно, не я, а остатки дивизии, мы были разбиты и окружены.
— Вы добровольно пришли к нам или были захвачены в бою?
— Не добровольно. Я был вынужден.
— Как обращали с Вами наши солдаты?
— Ну, только сапоги с меня сняли. В общем, я бы сказал, неплохо.
Затем был довольно длинный разговор об отношении к немецким парашютистам, попавшим в советский плен, о том, что красноармейцы так боятся плена, что зачастую стреляются, что он сам только потому переоделся в гражданскую одежду, что рассчитывал пробраться, к своим. А потом у Якова спросили, в каком бою он впервые участвовал.
— Я забываю это место, у меня не было с собой карты. У нас вообще не было карт.
— У офицеров нет карт?!
— Все у нас делалось так безалаберно, так беспорядочно. И наши марши, и организация — все безалаберно.
— Как это следует понимать?
— Понимать это надо так: дивизия, в которую я был зачислен и которая считалась хорошей, в действительности оказалась совершенно неподготовленной к войне.
— А в чем причина плохой боеспособности армии?
— Благодаря немецким пикирующим бомбардировщикам, благодаря неумным действиям нашего командования, глупым действиям, можно сказать, идиотским. Потому что части ставили под огонь, прямо под огонь.
— После того, что Вы теперь узнали о немецких солдатах, Вы все еще думаете, что у вас имеются какие-либо шансы оказать силами Красной Армии такое сопротивление, которое изменило бы ход войны?
— Видите ли, у меня нет таких данных, так что я не могу сказать, имеются ли какие-либо предпосылки. И все же лично я думаю, что борьба еще будет.
— Известно ли Вам, что Финляндия, Румыния, Венгрия и Словакия также объявили войну Советскому Союзу?
— Все это ерунда (смеясь). Главное — это Германия. Что за значение может иметь Венгрия, Финляндия и т. д.? Что это вообще за государства? Все это чепуха. Главное — это Германия.
— Известна ли Вам позиция национал-социалистской Германии по отношению к еврейству? Знаете ли Вы, что тепершнее красное правительство, главным образом, состоит из евреев? Выскажется ли когда-нибудь русский народ против евреев?