Смерть в театре (сборник)

Куин Эллери

В письме лежал чек на сто долларов, подписанный Фредериком Лейси, и записка, написанная на простой белой бумаге с большими промежутками между строчками. В записке говорилось:

«Мистеру Джону Эвансу._

Дорогой сэр!

О вас мне рассказал Лин Эстерволд. Дело срочное и крайне конфиденциальное. В письме высылаю задаток. Приезжайте, пожалуйста, в Пума-Пойнт, если возможно, сегодня и остановитесь в отеле „Голова индейца". Затем позвоните мне по телефону 23-06.

 С уважением, Фред Лейси».

Всю

неделю я сидел без дела, так что этот день мог назвать удачным. Банк, на который адресовался чек, находился всего в шести кварталах. Я зашел туда, получил деньги, перекусил, сел в машину и отправился в путь.

В долине было жарко, еще жарче, чем в Сан-Бернардино. Такая же жара стояла и на горной дороге, на высоте более пяти тысяч футов. Дорога вела к озеру Пума. По ней я проехал миль пятьдесят, следуя по всем ее извилинам, но от этого прохладней не становилось. Наконец я достиг дамбы и поехал вдоль южного берега озера, мимо огромных гранитных валунов и раскинутых за ними на равнине палаток. Наступил ранний вечер, и я чувствовал себя, как выпотрошенная рыба.

Отель «Голова индейца» занимал угловой бурый дом, напротив дансинга.

Я зарегистрировался, поднялся в номер и уныло осмотрел комнату с овальным ковром на полу и двуспальной кроватью в углу. На голых сосновых стенах не было ничего, кроме календаря с покоробленными от горячего воздуха страницами.

Вымыв руки, я спустился вниз перекусить.

Закусочная, примыкавшая к гостинице, была переполнена мужчинами в спортивной одежде, от которых несло спиртным, и женщинами в брюках и шортах, с кроваво-красными ногтями и грязными пальцами. По закусочной все время шнырял какой-то парень, похожий на Джона Льюиса. Изо рта у него торчала сигара. Худощавый бледнолицый кассир пытался извлечь из приемника результаты забегов в Голливуд-парке. Атмосферные помехи булькали в приемнике, как вода в картофельном пюре. В дальнем темном углу разноголосая компания из пяти человек в белых костюмах и пурпурных рубашках старалась перекрыть весь остальной гомон бара.

Я впихнул в себя то, что они называли обедом, запил это бренди, чтобы проглоченное не застряло в пищеводе, и вышел на главную улицу. Еще не стемнело, но неоновые огни уже горели, и вечерний воздух сотрясался от самых различных шумов: гудков, резких голосов, стуков биллиардных шаров, щелканья винтовок в тире, джаза и треска моторов катеров, снующих по озеру.

На углу, у здания почты, голубая с белым стрелка указывала: «Телефон». Я прошел несколько шагов по боковой улочке, спокойной и безлюдной. Передо мной пробежала по дороге олениха в кожаном ошейнике. Телефон помещался в деревянном домике. Я зашел в кабину, опустил монету и набрал номер 23-06.

Вскоре мне ответил женский голос.

— Мистер Фред Лейси дома? — спросил я.

— Простите, а кто его спрашивает?

— Моя фамилия Эванс.

— Сейчас мистера Лейси нет дома, мистер Эванс. А он вас ждет?

На один мой вопрос она ответила двумя. Мне это не понравилось. Я спросил:

— Вы миссис Лейси?

— Да.

Мне показалось, что ее голос звучал напряженно, но это еще ничего не значило — есть люди, которые всегда так говорят.

— У меня к нему дело,— объяснил я.— Когда он вернется?

— Точно сказать не могу. Наверное, вечером. А что вы хотите?

— Где находится

ваш дом, миссис Лейси?

— Он... он в Болл-Сейдж-Пойнте, в двух милях от деревни. Вы звоните из деревни? Вы...

— Я позвоню через час, миссис Лейси,— ответил я и повесил трубку.

Выйдя из кабины, я заметил, как в другом углу комнаты девушка в брюках записывала что-то в приходную книгу. Она подняла голову, с улыбкой посмотрела на меня и спросила:

— Как вам нравится в горах?

— Очень нравится,— ответил я.

— Здесь тихо,— заметила она.— Хорошее место для отдыха.

— Угу... Вы знаете некоего Фреда Лейси?

— Лейси? О да! Им недавно поставили телефон. Они купили дом Болдвина. Он пустовал два года, а теперь они поселились там. Он находится на окраине Болл-Сейдж-Пойнта. Большой дом на пригорке, оттуда открывается прекрасный вид на озеро. Место просто колдовское. А вы знакомы с мистером Лейси?

— Пока нет,— ответил я и вышел.

Олениха все еще стояла на дороге у пролома в изгороди. Я попытался отогнать ее, но она даже не шевельнулась. Тогда я обошел изгородь, вернулся к отелю и сел в машину.

На восточном конце деревни была бензоколонка. Я заправил машину и спросил у обслуживавшего меня работника, где находится Болл-Сейдж-Пойнт.

— Найти его очень просто,— ответил он.— Примерно в полутора милях от католической церкви в Кинсейл Кэмп. От пекарни сверните на дорогу в Виллертон Бойз Кэмп. Это первая дорога налево. Она грунтовая и довольно плохая. Зимой ее заносит снегом, но сейчас ведь не зима. Вы там кого-нибудь знаете?

— Нет.

Я заплатил ему, он пошел за сдачей и скоро вернулся.

— Тихо здесь,— заметил он.— Хорошее место для отдыха. А как вас зовут?

— Мэрфи,— ответил я.

— Рад был с вами познакомиться, мистер Мэрфи,— сказал он, протягивая мне руку.— Заезжайте в любое время. Всегда с удовольствием вас обслужу. Значит, в Болл-Сейдж-Пойнт поезжайте вот по этой дороге...

— Спасибо,— ответил я, не дав ему закончить фразу и оставив его с открытым ртом.

К этому времени я уже пришел к выводу, что знаю, как найти Болл-Сейдж-Пойнт. Поэтому я развернул машину и поехал в противоположную сторону. Вполне возможно, что Фред Лейси вовсе не хотел, чтобы я приезжал к нему домой.

В конце квартала мощеная дорога сворачивала к лодочной пристани, потом снова шла к востоку вдоль берега озера. Вода там стояла невысокая. Коровы щипали чахлую траву, которую весной, видимо, затопляла вода. Несколько терпеливых рыбаков удили рыбу, сидя в моторных лодках.

Примерно через милю показалась большая площадка, окаймленная можжевельником. В центре площадки стоял освещенный дансинг. Оттуда уже доносилась музыка, хотя на этой высоте вечер еще только наступал. Оркестр гремел так, словно сидел у меня в кармане. Я слышал, как девушка хриплым голосом исполняла «Песню дятла». Я проехал мимо, и вскоре музыка смолкла вдали, а дорога стала каменистой и неровной. Мелькнули стоявшая на берегу хижина, за ней сосны, кусты можжевельника, сверкнула вода. Я остановил машину неподалеку от развилки и подошел к огромному поваленному дереву. Сел напротив него на сухую землю и не спеша раскурил трубку. Тихое и спокойное место, словно отделенное от остального мира. На противоположном конце озера резвились два катера, но поблизости от меня никаких судов не было, только вода, темневшая в горных сумерках.