Смерть в Версале
Шрифт:
– - Что с вами?
– спросила Лемус.
– Вам плохо?
– - Да... у меня ужасно болит горло... знобит... я задыхаюсь...
Планш не договорила, она медленно сползла на бок. Светлана позвала одного из караульных. Он долго упирался, но все же подошел. Гвардеец взял Планш за руку, чтобы нащупать пульс.
– - Она мертва, - спокойно сказал он.
Максимильен Робеспьер и Светлана Лемус обсуждали события прошедшего дня. Мечты девушки наконец осуществились: она сидела в теплой комнате и пила горячий шоколад.
– - Я думала, что умру, - вздыхала Светик.
–
– - Это верно, - кивнул Робеспьер.
– Дело в том, что поначалу король никак не хотел утверждать конституцию. Ему не хотелось терять власть. Посредник его величества довольно хорошо изложил этот ответ. Но когда во дворец ворвалась толпа, Людовик решил не рисковать. Наверное, он просто испугался.
– - Я его понимаю, - глубокомысленно произнесла Светлана. Толпа злых рыночных торговок - это страшно!
– - А какой бедлам начался, когда эти женщины ворвались в зал заседания. Они перебивали ораторов, требовали принять какие-то законы и даже с кем-то подрались.
– - А все-таки, прав был тот, кто сказал, что без женщин ничего нельзя сделать, - полушутя начала рассуждать Светлана. Вот вы, например, даже короля не смогли заставить принять конституцию.
– - М-да, ты права. Но главное, этот визит был как раз вовремя!
– - А это называется женская интуиция!
– сказала девушка.
Она рассмеялась, но тут же посерьезнела.
– - На моих глазах произошло что-то странное, - сказала Лемус.
Светлана пересказала случай с Натали Планш.
– - Она не могла так сразу умереть. К тому же она что-то знала. Наверняка, ее отравили! Ведь можно дать яд, который действует не сразу.
– - И ты хочешь, чтобы я расследовал это дело?
– спросил Робеспьер.
– - Нет, расследовать буду я. А ты только будешь думать.
– - Ох, мне и так тяжело... Ладно, уже поздно. Поговорим об этом лучше завтра.
Примерно в это время в Версаль прибыла гвардия во главе с доблестным маркизом Лафайетом. Их сопровождала толпа парижских лавочников, которые решили сразу же следовать в Версаль за женщинами. Лафайет гарцевал на белой лошади, казалось, он не замечал обидных шуток торговок в свой адрес. Его куда больше волновала проблема убедить короля и королеву переехать в Париж.
Мария-Антуанетта была разгневана этим предложением.
– - Нам, монархам, подчиняться черни!
– возмущалась она. Хватит того, что мой супруг согласился с их требованиями!
– - Если вы откажете, то последствия могут быть губительны для вас, - пояснил Лафайет.
Он знал, что королева его ненавидит. Она сразу поняла, что маркиз хочет заполучить власть, сместив короля в сторону. Это ему хорошо удавалось, Лафайет умел воспользоваться событиями.
– - Маркиз, вы я вижу рады!
– сказала королева.
– Теперь мы в ваших руках! Фактически, сейчас король - вы!
– - Давайте, обсудим это завтра, - сказал Людовик, зевая. Денек выдался трудным. Я хочу спать.
– - Как вам угодно, - с большим трудом пытаясь сохранить спокойствие, ответила королева.
– Не понимаю, как можно заснуть в такой момент.
Безразличие
– - Думаю, все будет хорошо, - сказал король.
– Толпа настроена миролюбиво. Они даже запели гимн "Да здравствует Генрих IV". У них там на улице настоящий пикник: палатки, костры.
С этими словами Его величество удалилось.
– - Какой же ты простофиля, - проворчала Мария-Антуанетта.
Она вспомнила о своем любовнике Акселе Ферзене.
– - Если бы он был рядом, то наверняка что-то придумал, вздохнула королева.
Король сильно ошибался. Настроение толпы обычно переменчиво. Уже к утру мнение народа резко поменялось. Доверие сменилось подозрением. Толпа с угрозами вновь ворвалась во дворец. Отказаться от переезда в Париж было просто опасно. Однако ни королева, ни король не собирались так просто сдаваться. Они решили отступить и покориться на время, чтобы потом разделаться с чернью и избавиться от узурпатора Лафайета.
Светлана проснулась со страшной болью в горле и ломотой во всем теле. Она почувствовала, что не может даже поднять головы от подушки. Лемус поняла, что простудилась. Целый день под дождем не пошел на пользу.
Вскоре в комнату вошел ее друг и сообщил, что пора собираться, так как нужно ехать в Париж. Девушка не сразу разобралась, в чем дело. Робеспьеру пришлось рассказать ей о бурных событиях этого утра. Из-за сильного жара она так и не смогла полностью вникнуть в суть происходящего, но поняла, что случилось что-то важное.
Опираясь на его руку, она добрела до кареты. Кругом было полно народу. Какие-то люди очень простецкого вида держали копья с нанизанными на них кусками хлеба. Несколько рыночных торговок восседали на пушках. Раздавалась песенка: "Мы везем булочника, булочницу и пекаренка". Они имели в виду короля, королеву и принца. Слушая эту песню и оглядевшись вокруг, Лемус показалось, что она сходит с ума. Светлана молча уселась в карету и, положив голову на плечо Максимильена, задремала.
Несмотря на плохое самочувствие Светлана Лемус решила провести расследование. Запрет друга расстроил ее.
– - Макс, - взмолилась девушка.
– Ведь речь идет о жизни и смерти.
– - Светик, милая, тебе нельзя даже выходить на улицу. Ты забыла, что тебе сказал врач?
– - А убийство!?
Максимильен задумался. Он хорошо знал эту девушку. Даже если ее запереть, она все равно что-нибудь придумает дабы осуществить свой план.
– - Хорошо, Светик, только ради тебя, я берусь за расследование, - сказал Робеспьер.
– Но обещай мне следовать указаниям врача.
– - Обещаю!
В этот момент навестить Светлану пришел Камилл Демулен. Это был журналист парижской радикальной газеты. Растрепанные длинные волосы, небрежность в одежде и улыбка до ушей создавали о Камилле впечатление как о человеке беззаботном и неотягощенном рутиной повседневных дел. Увы, трудолюбие не было уделом жизнерадостного Демулена. К тому же излишняя эмоциональность сильно мешала Камиллу в жизни, он не мог здраво оценивать ситуацию и часто попадал впросак.