Смерть во имя истины
Шрифт:
Саймею было пять лет в тот светлый день, когда впервые вступил он под своды Дома Пастыря. И так поразило все существо его чудо и красота места присутствия Духа и Веры Пастуха, истинного бога нашего, что он навеки решил связать жизнь свою с ним. Посланник помнил то волшебное чувство, будто душа его раскрылась навстречу Господу и Слову его, помнил, как переполнял его благоговейный восторг, как чудилось ему, будто Длань Пастуха коснулась ласково сердца мальчика. Ощущения эти были столь сильны и прекрасны, что Саймей желал всей душой своей пребывать в лучах Духа Господнего вечно.
И по сей день, стоило Посланнику переступить порог
Братья воспели гимн Светилу, Лику Пастуха, истинного бога нашего. После были вознесены речи молитвенные в защиту души покойного настоятеля Иокима, чей дух, теперь, после девяти дней минувших со смерти святого отца, начал подниматься ввысь, на суд Пастыря. И после всех долженствующих молитв и обрядов, служба была завершена.
Будто очнувшись после благостного сна, с сожалением и болью в сердце, Саймей стронулся с места, и, кинув прощальный взгляд на алтарь и полог, развернулся и покинул Храм.
Глава вторая.
Новые части головоломки.
Зал трапезной был обширен и сумрачен, как и пределы Храма. И так же витала здесь прохлада. Не смотря на то, что все окна были открыты, духота не проникала сюда, оставаясь на мозаичной плитке террасы. Здесь стояли восемь длинных узких столов, и по обычаю, за каждый из них, усаживались трапезничать по тринадцать человек. Так же на вечерях своих трапезничал сам Пастух с братьями своими, отдыхая после мистерий. Пять столов и длинные скамьи подле них занимали послушники с наставниками своими. Еще три заняли под трапезу старшие братья. Еще один, девятый стол стоял на небольшом возвышении, за ним принимали пищу руководители общины.
Посланник остановился при входе, чуть ступив в сторону, чтобы не мешать братьям. Он втянул носом запахи специй и ужина, осмотрел наполняемую народом залу.
– Брат мой, – раздался рядом низкий голос. – Позволь пригласить тебя разделить хлеб наш.
Саймей обернулся на высокого, рослого человека, одетого в простой коричневый талиф. Незнакомый брат был бледен и смущен, он неуверенно переминался с ноги на ногу. Огромной натруженной дланью брат указывал на тот стол, что размещался на возвышении. Саймей улыбнулся. Ему нравились такие простые, чистосердечные люди, которые чураются всяких церемоний и интриг.
–С радостью, – сказал Саймей. – Тем более, что Арам, мой ученик, сказал, что раньше и он занимал место там возле настоятеля.
– Это правда, – его новый знакомый явно обрадовался и почувствовал облегчение. – Хорошо, что ты приехал, брат. Все эти дни ни Арам, ни брат Анатолий не выходили к нам. Они принимали пищу в своих покоях в знак скорби. Теперь же все по старому.
И он опять смутился от того, что так открыто высказал высокому гостю свои мысли.
– Зови меня Саймеем, – предложил ему Посланник, надеясь, что это вернет брата в хорошее расположение.
– А я брат Маркус, – представился провожатый Посланника. Не смотря на мощную фигуру свою, он ловко лавировал по зале, огибая братьев и столы.
– Рад познакомиться, – искренне ответил Саймей. – А каковы обязательства твои в общине?
– Я слежу за хозяйством, – обрадовавшись, что высокий гость интересуется его скромной персоной, с улыбкой ответил Маркус. Он по-прежнему держался очень просто и открыто, что очень нравилось Саймею.
Они подошли к возвышению, где за столом уже вкушали трапезу семеро братьев. По традиции место посредине было пусто. Его занять сможет лишь новый настоятель, по прошествии сорока дней со смерти прежнего. Тут же увидел Посланник и брата Иссу, сидящего по правую руку от центра, брата Анатолия, скромно не поднимающего взор от стола. С краю по правую руку сидел и послушник Зосим, встреченный давеча Посланником. При виде гостя тот привстал и поклонился, как и подобало послушникам. Но почему-то это получалось у него неестественно. Как-то заискивающе. Посланник поморщился, а Маркус, заметив это опять смутился.
Остальные четверо были Саймею не известны, но это не смущало его. Он еще раз улыбнулся брату Маркусу, давая понять, что он ему более приятен, чем ученик Зосим с его манерами, и сделал приглашающий жест, давая понять, что Маркусу пора занять свое место за столом.
Невысокий полноватый священник, по виду своему парис, проворно вскочил, пропуская брата Маркуса ближе к центру. Его движения были скоры, но на удивление точны. Короткие волосы париса вились мелкими кудрями, а на круглом лице блестели почти черные удивительные глаза. Посланник подождал, пока братья рассядутся, а после занял место возле этого незнакомого брата. Он подвинулся, давая присесть и ученику своему.
– Учитель, – продолжая стоять, обратился к нему Арам тихо. – Позволь принести тебе трапезу?
– Хорошо, мальчик, – согласился Саймей. – Я буду ждать тебя. И не забудь про себя, ты слишком худ, и тебе требуется хорошо есть.
Арам кротко улыбнулся, довольный его заботой и пошел к большому столу, ранее не замеченному Посланником в нише, где стояли большие блюда с пищей.
– Ныне траур у нас, – в полном молчании своих сотрапезников, сурово обратился к Саймею старик, сидящий по левую сторону от центра. Его глаза были так блеклы, а борода столь седа, что Посланник затруднился бы считать его возраст. – А по сему мы блюдем пост. Нет мяса за столом сим. Как и вина.
– Я разделю с братьями и скромную пищу, что послал на сей день нам Пастух, Истинный бог наш, и траур, ибо так же скорблю по нашему брату Иокиму, – мягко сказал Саймей. – А что до вина, так зелье сие не во вкус мне.
Старик довольно кивнул и вернулся к своей трапезе. Было похоже, что он живет в своем отдельном мире, где все четко распределено по местам и все вещи имеют свое однозначное название, и вся жизнь движется по правилам.
– Прости нашего брата Закари за не почтение, – тихо сказал Саймею парис. – Он стар и слишком привязан к обычаям народа своего.
– Я не обижен, – так же тихо ответствовал Саймей. – Я лишь гость здесь, и не мне мешать порядкам, не мне ругать нрав хозяев. Да и не хотелось бы мне начинать свое дело здесь со скандалов.
При этом Саймей не удержался и метнул подозрительный взгляд на послушника Зосима, который в тот момент жадно и подобострастно прислушивался к словам отца Иссы.
– А получится? – усмехнулся парис, наблюдая за Посланником.
– Лучше получать помощь от людей, отданную добровольно, чем выбивать ее приказами или шантажом, – поделился Саймей.