Смертельная «бабочка»

Летягина Анна

Я, конечно, никуда не собирался уходить. Решил, что буду дожидаться Настю здесь, возле её подъезда. Мне было плевать на то, что меня тут могли увидеть её родители, и это их совсем не обрадовало бы. Двор – не их квартира, они не могли, не имели права меня отсюда вытурить, как Настин отчим отогнал меня только что

от своего порога. Сев на скамейку, я достал телефон и написал Насте сообщение о том, что жду её во дворе, возле её подъезда. В этот раз мне не пришло уведомление о том, что сообщение не может быть доставлено. Значит, Настя включила телефон перед тем, как лечь спать! Я так обрадовался этому, что чуть было не позвонил ей сразу, но вовремя себя остановил. «Надо дать ей выспаться. Что бы там у неё ни случилось, оно наверняка сильно подкосило её, так что пусть поспит и забудет об этом ужасе. А потом, когда проснётся, выйдет сюда, ко мне, и всё расскажет», – подумал я. Потом я представил себе, как она положит мне голову на плечо, – она всегда любила так делать – возьмёт мою руку в свою и начнёт перебирать пальцы так, будто играет на струнах гитары какую-то мелодию, слышную только ей одной. Настя с детства мечтала научиться играть на гитаре, но как-то не сложилось. Я тоже не умел, а так научил бы её, конечно.

От нечего делать я открывал одно приложение за другим и тут же их сворачивал. Потом крутил телефон в одной руке, в другой, жонглировал им, пока не уронил его. К моему счастью, экран не разбился.

– Руки не из того места выросли, да? Так ты их отрежь, а потом пришей куда надо, – раздался где-то сверху, надо мной, знакомый отвратительный голос, а потом – жуткий хохот.

Миха вернулся домой с какого-то очередного своего «дела». И теперь он решил, наверное, что прожитый день его удовлетворит на все сто процентов, только если он сделает ещё какую-нибудь гадость. Ладно, пусть ржёт надо мной сколько угодно, лишь бы Настю не трогал. Я давно понял, что молчание – лучший ответ таким отморозкам, как Миха. Правда, не всегда это срабатывает, особенно когда у отморозков боевой настрой. Но Миха, видимо, к тому моменту совсем выдохся, и ему было неохота особенно напрягаться ради меня.

– Ладно, живи, роллер-фиголлер, – буркнул он напоследок и исчез в подъезде.

Я продолжал смотреть на дверь подъезда, закрывшуюся за Михой. И буквально через пару минут оттуда появилась Настя. Это было так неожиданно, что я сначала подумал, будто обознался. Но когда она села рядом со мной на скамейку, положила голову мне на плечо, взяла мою руку и стала перебирать пальцы, как струны, у меня уже не осталось никаких сомнений в том, что это Настя. Моя Настя. На ней была та же одежда, что и в тот день, когда мы виделись последний раз, только глаза казались какими-то другими: немного изменившими цвет. Но это, наверное, из-за долгого сна, хотя я не был уверен в такой взаимосвязи. А в остальном она выглядела так, будто мы с ней и не расставались вовсе, не терялись; будто не было никаких пакетов с запрещённым оружием для кулачного боя, разговора с Алисой, мыслей о том, что я и правду мог бы стать чемпионом, если бы не… Интересно, а внешне я изменился по сравнению с тем днём, когда Настя вдруг сорвалась и уехала неизвестно куда? Алиса вроде что-то говорила мне про «другое лицо». Внутри у меня точно что-то сдвинулось, сместилось – я это чувствовал. Я боялся спросить Настю о чём-то, мысленно подбирал слова, которые никак не срастались друг с другом, и вот она заговорила сама:

Конец ознакомительного фрагмента.