Смертельно опасны (антология)

Мартин Джордж Р.Р.

Между тем проросли семена, посеянные Джакайерисом Веларионом на севере: люди королевы стекались в Белую Гавань, Винтерфелл, Барроутон, Систертон, Чаячий город и Ворота Луны. Если они объединятся с собравшимися у Харренхолла речными лордами, даже крепкие стены Королевской Гавани их не сдержат, предупреждал Эйемонда сир Кристон.

Принц-регент, крепко уверенный в собственной воинской доблести и мощи Вхагара, рвался сразиться с врагом. «Шлюха на Драконьем Камне нам не страшна, – говорил он, – как и весь сброд, что машет ее знаменами на Просторе. Мой дядюшка, вот кто действительно опасен. Как только Дейемона не станет, все это дурачье разбежится по своим замкам и больше не будет нам докучать».

Рейенира

тоже никак не могла поправиться. Смерть Люцериса сильно подорвала ее здоровье, и без того хрупкое после тяжелых и неудачных родов. Не способствовала выздоровлению и ссора с лордом Веларионом, обвинившим королеву в гибели Рейенис. «Стаунтон за тобой посылал, – кричал Морской Змей, – а ты отправила в Грачевник мою жену и сыновей своих туда не пустила!» Все в замке знали, что принцы Джак и Джофф были более чем готовы лететь на материк вместе с Рейенис.

Джак понемногу начинал распоряжаться всем вместо матери. Он назначил впавшего было в немилость Корлиса Велариона десницей, и они вдвоем стали обдумывать план взятия Королевской Гавани.

Памятуя обещание, данное Деве Долины, Джакайерис отправил Джоффри на Тираксесе в Чаячий город. Манкен предполагает, что старший брат попросту хотел уберечь младшего от войны; Джоффри это пришлось не по нраву, и ему с трудом втолковали, что он должен будет оборонять Долину от драконов короля Эйегона. Вместе с ним послали Рейену, тринадцатилетнюю дочь принца Дейемона от Лейены Веларион. Рейена Пентошийская, как называли ее по месту рождения, летать верхом не умела, ибо ее новорожденный дракон вскоре умер, но взяла с собой в Долину три драконьих яйца и еженощно молилась, чтобы они проклюнулись. Позаботился Джак и о единоутробных братьях, девятилетнем Эйегоне Младшем и семилетнем Визерисе. В вольном городе Пентосе у их отца Дейемона было много друзей; Джакайерис написал тамошнему принцу, и тот согласился принять к себе мальчиков, пока Рейенира не утвердится на троне. В самом конце 129 года маленькие принцы сели на когг «Веселый путник» – Эйегон Младший с Тучей, Визерис с драконьим яйцом. Их сопровождали семь боевых кораблей Корлиса Велариона.

Когда Солнечного ранили, а Тессарион с принцем Дейероном улетели в Старомест, в Королевской Гавани остались только два взрослых дракона. Хозяйка Огненной Мечты Гелайена предавалась горю и не покидала своих покоев, посему считаться приходилось с одним Вхагаром. Никто из живых драконов не мог сравняться с ним по величине и силе, но Джак рассудил, что если Вермакс, Сиракс и Караксес полетят в Королевскую Гавань вместе, то даже «старый дьявол» с ними не сладит. Принц, однако, еще колебался и прикидывал, кем бы подкрепить свою головную тройку.

Дом Таргариенов правил Драконьим Камнем с тех самых пор, как лорд Эйенар высадился там со своими драконами, то есть более двухсот лет. У них, как у всех знатных валирийцев, были приняты браки между близкими родичами, но молодые Таргариены порой искали утех с дочерьми (а то и с женами) своих подданных, землепашцев и рыбаков. Не забудем также, что право первой ночи в Семи Королевствах отменили только при короле Джейехерисе.

В других местах молодые мужья порой восставали против этого права, но на Драконьем Камне ценили оказанную им честь. Таргариенов там почитали, как полубогов; молодым женам, удостоившимся их ласки, завидовали, и каждая мечтала родить дитя от такого соития, ибо лорды жаловали матерей золотом, шелками и землями. Детей этих называли «драконьим семенем»; Таргариены и после отмены господского права не перестали резвиться с простолюдинками, отчего семени их на острове было полным-полно.

К этим внебрачным потомкам Таргариенов и обратился принц Джакайерис, предлагая землю и рыцарство всякому, кто укротит дракона. Сыновья такого человека также будут причислены к благородному сословию, дочерей выдадут замуж в благородные

дома, а сам он удостоится чести сражаться вместе с принцем Драконьего Камня против самозванца Эйегона II и своры его приспешников.

Не все из тех, кто откликнулся на призыв, были драконьим семенем. В наездники вызывались домашние рыцари королевы, в том числе сир Стеффон Дарклин, лорд-командующий ее Королевской Гвардией, а также оруженосцы, рыбаки, поварята, латники, скоморохи и две служанки.

Драконы, однако, не терпят на себе всадников и быстро дают им это понять. Шестнадцать человек погибли, пытаясь объездить их, втрое больше получили ожоги или увечья. Стеффон Дарклин сгорел заживо, укрощая Морское Чудо, лорда Гормена Масси с Вермитором постигла такая же участь. Серебряному Денису, объявлявшему себя сыном Мейегора Жестокого, оторвал руку Бараний Вор; пока сыновья Дениса пытались остановить кровь, прилетел Людоед, отогнал Вора и пожрал отца с сыновьями вместе.

Некоторое время спустя Морское Чудо, Среброкрылый и Вермитор, уже объезженные, все-таки покорились. Вермитор, дракон Старого Короля, склонил выю перед здоровенным кузнецом Хью Молотом, а Среброкрылый, носивший некогда королеву Алисанну, допустил к себе латника, которого звали Ульфом Белым за цвет волос и Ульфом Бражником за беспробудное пьянство.

Морское же Чудо, на коем прежде летал Лейенор Веларион, укротил пятнадцатилетний Аддам из Корабела, о происхождении которого историки спорят и по сей день. Когда он поднялся в воздух на Морском Чуде, лорд Корлис попросил Рейениру снять с юноши и его брата клеймо бастардов. О том же просил и принц Джакайерис; королева уступила, и Аддам из Корабела, бастард драконьего семени, стал Аддамом Веларионом, наследником Дрифтмарка.

Три диких дракона упорно противились дрессировке, но укротители не прекращали попыток. Бурый, безобразный с виду Бараний Вор вылупился, когда Старый Король был еще молод, и получил свою кличку за постоянные кражи овец от Дрифтмарка до Путеводной. Пастухов, если те не слишком старались ему помешать, он не трогал, но овчарку съесть мог. Серый Призрак, живший в дымной пещере на восточном склоне Драконьей горы, предпочитал рыбу и промышлял ее, летая над Узким морем. Бледно-серый под цвет утреннего тумана, он был робок и чурался людей.

Самым большим и старым из дикарей был Людоед. При случае он поедал также драконов, мертвых и новорожденных, а кости злосчастных объездчиков наполняли все его логово.

К нему смельчаки драконьего семени больше не подступались, Серого Призрака никто не мог отыскать, а Бараний Вор, хоть и не прятался, убил больше людей, чем два других дикаря. Алин из Корабела выскочил из его логова в горящем плаще и погиб бы, не случись рядом брата Аддама: когда Морское Чудо отогнал своего злобного родича, Аддам сбил пламя своим плащом. Ожоги на спине и ногах оставались при Алине Веларионе до конца его долгих дней, но ему еще посчастливилось; многие из тех, кто пытался сесть Бараньему Вору на холку, оказывались у него в брюхе.

Кто бы мог подумать, что этот бурый злодей покорится шестнадцатилетней Крапиве? Девушка каждое утро прикармливала его свежей бараниной и так приучила к себе. Красотой она, как и он, не блистала: была тощей, смуглой и сквернословила почем зря, зато не ведала страха.

Джакайерис, хоть и дорогой ценой, достиг своей цели и получил еще четырех драконов. Для нападения на Королевскую Гавань он назначил ночь первого новогоднего полнолуния.

Человек предполагает, а боги располагают. В это самое время с востока надвигалась уже новая угроза. Замысел Отто Хайтауэра себя оправдал: верховный совет Триархии, собравшись в Тироше, решил заключить с ним союз. Девяносто кораблей двинулись со Ступеней к Глотке, и по воле богов пентошийский когг «Веселый путник» с двумя маленькими принцами на борту угодил прямо к ним в зубы.