Смертельно прекрасна

Дьюал Эшли

Мир весь переворачивается, и я так крепко впиваюсь пальцами в дверь, что оставляю следы от ногтей. Черт возьми. Что делать? Зажмуриваюсь и шепчу:

– Логан, это не самая хорошая идея.

– Почему? Брось, развлечемся. Я хочу, чтобы ты пошла.

– Но я ведь болею.

– Ну, хватит врать. – Просит он, скрасив недовольство очередной кривой ухмылкой, и в голове у меня вдруг что-то щелкает. С ужасом я понимаю, что теперь на все его ответы буду отвечать только правду. – Чего ты постоянно выдумываешь что-то?

–

Я не…, – Люцифер наверняка ликует, потому что продолжить предложение у меня не получается, ведь тогда я совру! А я, черт возьми, не могу врать. – У меня есть причины.

Выкрутилась, молодчина, Ари.

– И какие же это причины?

Лицо вспыхивает от жара. Взволнованно прикусываю губы и моргаю, пытаясь найти тот самый выход, который находят все умные люди в критических ситуациях. Но на ум не приходит ничего разумного. Я лишь чувствую, как на лбу появляется испарина.

– Понимаешь, у меня проблемы дома, – осторожно начинаю я, – большие проблемы.

– И их нельзя решить завтра?

– Вряд ли.

– Тебе нужна помощь?

– Да! – Говорю я и, заметив , как Логан удивленно вскидывает брови, прикусываю со всей силы язык. – Но не твоя. – Еще один крутой поворот пройден.

Надеюсь, мне это зачтется на Страшном Суде.

– Слушай, вот, что я тебе скажу. – Чендлер вдруг подходит ко мне совсем близко, и я невольно оказываюсь под прицелом его любопытных глаз. – Проблемы всегда будут. Они никуда от тебя не денутся ни через день, ни через год! Появятся новые , и так далее. Но ты не должна лишать себя удовольствий, Ари, понятно? И осенний бал – это не просто какие-нибудь там тупые школьные танцы. Это воспоминания.

Боже, передо мной перерождение Конфуция.

– Логан, это просто танцы.

– Сделаем их сложными.

– Но я не…

– Все. Решено. – Он широко улыбается, а я слышу, как Меган фон Страттен поет мне погребальный гимн. – Ты идешь сегодня со мной! И отказ не принимается.

Я сдуваюсь, будто воздушный шар. Осматриваюсь, киваю, и вдруг чувствую, как на секунду все застывает и делается безумно трудным, невыносимым. Я должна была лишь в гостиной сидеть. Должна была молча наблюдать за тетушками и пережить этот Хэллоуин.

Почему ничего не выходит так, как планируешь?

Почему жизнь не дает возможности прожить ее так, как хочешь?

– Хорошо, – глухо отрезаю я, – как скажешь.

– Отлично! – Логан словно не замечает, что лицо у меня бледнеет.

Я приподнимаю подбородок и неожиданно вижу за спиной парня Джейсона. Он тихо отталкивает калитку, бредет по каменной, кривой тропе, и я зажмуриваюсь. Где ты был?

– Все в порядке? – Спрашивает он, а Чендлер довольно кивает.

– Все отлично! – Похлопывает Джейсона по плечу и удаляется. – Я заеду!

Логан уходит, широко улыбаясь, а я изнеможденно наваливаюсь всем телом

на дверь и надавливаю пальцами на переносицу. Мне вдруг кажется, что Мойра издевается. Я даже вижу , как она торчит в кафе и рассказывает Карме о невероятных приключениях идиотки-Ари, которая вдруг решила, что может контролировать свою жизнь.

– Он хлопнул меня по лопатке, - отрезает Джейсон и достает из пальто сигареты, - ты видела? Смелый мальчик.

Я невольно усмехаюсь и впускаю мужчину в дом. Он выдыхает дым, оглядывается и на меня смотрит настороженно, словно изучает, но я – открытая книга. Выгляжу грустно и испуганно, что полностью отражает мои эмоции, а не чужие.

– Что произошло?

– Он позвал меня на танцы.

Джейсон кивает. Понимает, что все вышло из-под контроля, но не принимается меня отчитывать за то, что я не подумала и открыла дверь. А стоит. Я сглупила, и теперь на мои плечи ляжет ответственность, если случится что-то плохое.

Он опускает сигарету и задумчиво опирается спиной о комод.

– Где Норин?

– В подвале.

– Как она?

Я пожимаю плечами, невольно смотрю на порезы, тянущиеся вдоль руки, и шепчу:

– Могло быть и лучше.

– Я хочу увидеть ее. – Джейсон затягивается.

– Ты ведь понимаешь, что она немного не в себе, что ее проклятье…

– Мне плевать, какое у нее проклятье. – Мужчина хмурит брови и переводит на меня твердый взгляд. – Это неважно. Я просто должен поговорить с ней.

– Норин – Черная Вдова. – Внезапно говорю я и понимаю, что решительность в моем голосе отнюдь не моя. Чертова эмпатия. Я бы никогда не выдала секрет Норин. – То есть…

– Серьезно? – Джейсон вдруг кривит губы. – Это многое объясняет.

– Не смешно.

– Эта дамочка закрыта в себе, в своей одежде и в своих предрассудках. Ты говорила, она одержима Дьяволом, что он проникает к ней в мозг, – мужчина касается пальцами лба и наклоняется ко мне, – так вот никто не залезет в голову, если ты не позволяешь этого.

– Что ты имеешь в виду?

– Это самовнушение. Ваш Хозяин заставляет ее думать, что она причинит вред тому, кто ее любит, и потому мучает каждый раз, когда она может убедиться в обратном. Никто ведь не умирал раньше, верно? – Джейсон смотрит мне прямо в глаза, а я хмурюсь.

– Не знаю. Наверно. Мне не рассказывали.

– Девочка, он же Лукавый. Он умеет врать.

– Слушай, если ты прав, я только рада! – Прохожусь руками по лицу и вздыхаю. Мне жутко не по себе. Нужно придумать, как пережить танцы. Правда, затем меня накрывает волна стальной решительности , будто я знаю, что делать; будто все просто ! Приподнимаю подбородок, замечаю, как Джейсон довольно кривит губы, и понимаю, что уверенность на меня свалилась не случайно. – А ты умеешь придать сил.

– Думаешь?