Смертельное попадание

Ибис Александра

– Но почему вы хотите, чтобы я вернулась туда? Почему вы тоже здесь? – наконец, сообразила я.

– Потому что негоже моим адепткам умирать раньше магистра, - усмехнулся демон, пронзив меня взглядом красных глаз. – Мы могли бы поменяться, Линаина. Я прожил достаточно, вы – всего ничего. Мы поменяемся истинной сутью, и тогда вы вернётесь к тому, кто вас ждёт, а я за вас погибну.

– Вы бы за каждого адепта погибли? – какие-то воспоминания, ощущавшиеся ужасно давними и уже не нужными, подтолкнули меня задать странный вопрос.

Магистр

нахмурился, после чего как-то горько рассмеялся.

– Проницательно, Линаина. Но велика ли разница, гибну я за вас, как за адептку или как за дочь Ингины, если предлагаю вам сотни лет жизни?

– То есть…

– Давайте вы уже вернётесь, адептка, я не настолько могуществен, чтобы долго удерживать наши души в чистилище, - магистр протянул мне руку. – Ради жизни, что вы не прожили, и ради того, кто последует за вами сюда, если вы не вернётесь.

Кто последует за мной? Тот, кому я нужна? Моя истинная пара?

– Я умерла? И он умрёт?

– Пока вы оба живы, - Терен перехватил мою подрагивавшую ладонь. – И должны жить дальше. Вы способны светить в обоих мирах, Линаина.

Я неуверенно кивнула. Здесь, на небосводе, было трудно думать, осознавать, хотеть, плакать. Мыслить. Но слова Терена заставляли мою звёздную фигуру рябить. В конце концов, магистр сказал, что я смогу сюда вернуться, так почему бы не пойти туда, куда он говорит? Тем более, если во мне нуждаются. В этом мире меня ждали, но в том – нуждались, и, кажется, второе гораздо важнее первого.

***

Я глубоко вздохнула, так, словно тонула и нахлебалась воды, но меня вовремя вытащили на берег. Потом я ощутила себя рыбкой, которую одну-единственную за два часа рыбалки сумела поймать компания друзей-рыбаков: рыбак-счастливец сжимал меня в своих руках, а остальные толпились вокруг. В небе ярко светило солнце, слепя глаза, и я со стоном прикрыла их ладонью.

Меня баюкали, как дитя, словно я… умирала. Или умерла!

– Где магистр? – сорвался вопрос с моих губ, и я подскочила на месте.

Первое: спала я недолго и находилась в лагере, который отчаянно защищала. Впереди раскинулось сожженное и истоптанное хлебное поле, где солдаты в тёмных доспехах успешно сковывали белых магов, не способных противостоять магически. Кто-то из наших противников помахивал мечом или кинжалом, оказывая сопротивление, у кого-то был лук, но… Солдат без магии в наших рядах практически не было. Белые проиграли.

Второе: меня окружали гвардейцы Ансора. И Изира, которая как-то странно на меня поглядывала. Когда наши взгляды пересеклись, она коснулась своих острых ушей, прекрасно обозримых благодаря заплетённым в ободок светлым волосам. Я как-то инстинктивно повторила её жест и удивлённо замерла, слегка уколов пальцы.

Третье: мой взгляд метнулся на землю. Хотя на улице и была зима, мы сражались, и в воздухе, переполненном запахами дыма, металла, крови и гари, не осталось места для морозной свежести. Снег растаял. Земля… на земле в круге из гвардейцев лежал магистр. Я метнулась к нему, накрыв распахнутые остекленевшие глаза, чей цвет…

– Они потемнели? – наверное, не это спрашивают, когда кто-то умирает, но я ни разу не слышала, чтобы после смерти у людей менялся цвет глаз. Но это у людей, а как у демонов? – У демонов темнеют глаза после смерти?

– Нет, - покачала головой Изира, единственная, кто, кажется, оправилась от шокировавшей всех картины. Сдаётся мне, поражены все не только тем, что мы с Ансором спасли мир.

Я нервно усмехнулась, как будто каждый день вообще мир спасаю. Мои руки переместились вниз, пальцы сомкнулись на плечах магистра. Я подавляла слёзы, но они всё равно потекли по щекам. Ансор просто подошёл, неслышно, и положил руку мне на плечо. Она была тёплая, и я слегка потёрлась об неё ухом.

– Мне показалось или у меня уши острые?

Наконец, гвардейцы вокруг тоже отмерли. Соранна, которая, видимо, из-за меня даже отвлеклась от излечения раненых, или, вероятно, пыталась лечить мёртвую меня, сказала:

– Он обменял свою жизнь на твою, - её мальчишеский голос сейчас хорошо сочетался с мнущимся из-за неловкости телом. – И помимо жизней вы обменялись ещё кое-чем…

Она посмотрела на меня с намёком, но сил соображать у меня как-то не нашлось. Целительница раздражённо вздохнула, понимая, что ей придётся сказать то, что никто не решался мне сообщить:

– В общем, Лина, ты теперь демон.

***

Купальня, в которую привёл меня Ансор, была расположена в крыле императора и императрицы и заполнена паром от воды в бассейне. Стены помещения были декорированы деревянными панелями, пол также был устлан деревом, и мне на мгновение показалось, что я очутилась в старой доброй русской баньке. Под потолком висела люстра с крупными светящимися камнями аметистового цвета.

Раньше я здесь не бывала. Сейчас же крутилась перед зачарованным так, чтобы не запотевать, зеркалом и бесстыдно ощупывала изменившееся тело.

В оставшейся за спиной жизни мне довелось посмотреть одну из экранизаций «Анжелики» Анн Голон, где главная героиня с распущенными золотыми волосами стояла перед зеркалом, приспустив сорочку, и изучала себя. Своё лицо, своё тело… убеждалась в том, что она действительно столь красива, сколь утверждал её муж. Графиня де Пейрак разглядывала в себе женщину, достойную любви и восхищения, я же… разглядывала в себе демоницу.

Вода в бассейне за моей спиной окрасилась красным и чёрным: если бы не Соранна, вряд ли бы я сумела продраться сквозь боль и нормально помыть волосы и соскрести запёкшуюся кровь и покрывшую тело грязь. Целительница помогала мне мыться и врачевала заодно, а сейчас, спустив воду, включила кран, чтобы бассейн заполнила чистая. Кран, разумеется, был огромный, под стать «ванне».