Смертельное шоу «Невеста»
Шрифт:
Тиса могла свободно вести наблюдение под ненавязчивые разговоры с Ларой и Алексором. Алексор в Россию приехал не так давно, по просьбе своего деда Кирила Алексеевича Дергачёва. В пригороде открылся завод по производству каких-то новых технологий, в которых девушка ничего не понимала, кроме того, что новая материя может служить в робототехнике, заменяя тяжёлые металлы. Алексор следил за выполнением всех обязательств по строительству и запуску производства. Сам он прекрасно жил на доходы от акций компании деда, к руководству особо не стремился, любил музеи, хорошо разбирался
Лара была действительно «седьмая вода на киселе» – дочка двоюродного брата его деда. Но её отец (хоть и был почти в два раза моложе деда Алексора) умер, и Кирилл Алексеевич, который на тот момент уже жил в Америке, поддержал семью родственника. Так Алексор стал часто бывать в России и подружился с Ларой. Девушка предпочитала не лезть в бизнес, установленных выплат ей хватало и на обучение, и на светскую жизнь, а её мать вела бухгалтерию на территории своей страны.
Как понимаете, болтун – находка для шпиона, и Алексор без умолку отвечал на вопросы Тисы, чем заслужил укор от своей сестры. Лара была расстроена тем, что её молодой человек предпочёл дела отдыху, и Тисе её было искренне жаль. Но она узнала много интересного.
Мужчина с залысинами – Борис Гудрич, сфера его интересов – транспортные компании. Женщин он ценил за красоту и считал, что «умная баба в дела мужика не полезет». Предпочитал свои отношения не афишировать.
Человек пять ничего не значащих для Тисы имён, которые не подходили под статус «жениха», Тиса и запоминать не стала.
Мужчина, поглядывающий на часы, – Эддер Хамузинов. О нём Алексор почти ничего не знал, кроме того, что, вроде, в их семье был культ матери. Он сидел за одним столом со своим братом и его компаньоном, которые были с жёнами.
Тиса на всякий случай старалась запомнить мелкие отличия в движениях мужчин, чтобы можно было угадать знакомые жесты под маской.
Николай Абоюмов, от внимания которого её спас Лекс (или Алексей, как парень предпочитал себя звать), не проходил мимо истинно красивых женщин. Так что его внимание можно назвать даже комплиментом, если бы не одно «но»: особо отношениями он не заморачивался. Его первая жена (по сплетням) изменила ему, обосновывая свой поступок его приверженностью своей работе и постоянным отсутствием, и после быстрого развода исчезла бесследно. Последние лет десять мужчина просто «коллекционировал» красивых женщин, хотя подарками никогда не обижал.
Однако Тиса весь вечер ощущала на себе пристальные взгляды и после завершения мероприятия не стала отказываться от сопровождения Алексора, так как её интуиция буквально завывала сиреной о непрошенном госте. Девушка запросто смогла бы поставить мужчину на место, но тогда пришлось бы распрощаться с мечтами о мести, окажись Абоюмов одним из «пропусков» в финал конкурса.
– Спасибо, что проводил, – девушка улыбнулась провожатому, не заходя в двери отеля.
– И на чашку кофе не пригласишь? – приподнял бровь в показном удивлении парень.
– Тебя сестра ждёт в машине.
– Она только будет рада, если я отдам ей ключи от своей красавицы.
– Спасибо, Алексор, – специально выделила полное имя Тиса, заставив поморщиться мужчину, – вечер был очень насыщенным, и я устала.
– Жаль, – вздохнул Лекс, бросая последний жалобный взгляд, – поеду мучиться от бессонницы.
– Посчитай овец, помогает.
– Я столько овец не знаю, – парировал Лекс, – ладно, номер я тебе уже свой скинул, твой записал, так что, если соскучишься или нужен будет совет в выборе нового наряда, – звони, постою у примерочной.
Тиса весело рассмеялась, подталкивая мужчину к его автомобилю. И, помахав на прощание, грациозно из последних сил вплыла на шпильках в холл отеля, меняясь в лице.
Весь день на этом пыточном инструменте! Новые туфли, даже самые брендовые, – убийство для ног женщины, да ещё на такой высокой шпильке. Позвоночник ныл от напряжения, пятки горели, хотелось кого-нибудь убить.
– Чёрт, Тиса! – окликнул её Димон. – Где ты шатаешься?
– Нигде, – растеряно проговорила девушка, не понимая, что случилось.
– Я выехал из ресторана после тебя, а приехал на полчаса раньше! – мужчина был очень сердит. – Телефон не отвечает. Ты хоть представляешь, что я себе уже напридумывал?
– Прости, я не слышала звонка.
Тиса стала припоминать странности в дороге. Алексор выбрал другой путь до отеля, долго кружился, сказав, что из-за аварии прямая дорога перекрыта. Вот жук! А она поверила! Девушка улыбнулась хитрости мужчины, который постарался продолжить совместный вечер.
– «Прости», – передразнил рассерженный журналист, – вот и имей с ней дело, когда она в таких мелочах ведёт себя как школьница. Пошли, чего встала?
От такого проявления заботы у Тисы потеплело где-то в районе души. Димон напомнил ей отца. Тот, даже зная, что его дочка вполне может за себя постоять, всё равно встречал Тису с тренировок поздно вечером.
Димон ворчал весь путь до номера, пока Тиса не поцеловала его в щёку, чем вызвала лёгкое замешательство.
– Ладно, не злюсь. Ты устала, наверное? Поговорим завтра?
– Ещё не так поздно. Дай мне возможность переодеться, обложиться мягкими подушками, и я в твоём распоряжении.
– Давай, – зевнул Димон, бросая на диван свою камеру, с которой никогда не расставался.
Тиса не решилась расхаживать перед мужчиной в халате, поэтому достала из сумки удобные широкие брюки бежевого цвета из мягкого трикотажа, майку и худи в тон брюкам.
Она нежилась под тёплыми струями воды, снимая всё дневное напряжение. Сбрасывая шкуру надменной красотки ночью, как в сказке про «царевну-лягушку», чтобы с утра вновь скрыть себя под чужеродным образом. Она ещё раз прокручивала в голове увиденные лица, стараясь найти то, что ускользнуло от внимания вначале. Закрыв глаза, Тиса представила весь зал целиком. В какой-то момент её сердце учащённо забилось. Девушка безошибочно определила чувство дикого страха, когда она пыталась разглядеть несколько столиков в углу. Но страх был не её, словно в теле девушки находился кто-то ещё. Тело свело судорогой, проступил холодный пот, несмотря на тёплые струи падающей сверху воды. В голове снова возникла мысль: «Бежать, бежать…»