Смертельные друзья

Коулридж Ник

– Уже кое-что.

Мне всегда казалось, что наш разрыв с Салли во многом произошел из-за того, что нам часто приходилось посещать бизнес-обеды. Салли они были ненавистны. Она считала их слишком длинными, а людей, которые их организовывали, – лживыми и лицемерными. Она предпочитала оставаться дома с Кэзи. Мало-помалу она начала отождествлять скуку этих обедов с собственным мужем, который таскал ее за собой.

– Выпьешь что-нибудь? – спросила Салли.

– Ты ли это предлагаешь? – Впервые после того, как я покинул наш дом, Салли предлагала мне выпить.

Она принесла лакированную

бамбуковую корзинку для бутылок со специальными отделениями для стаканов.

– Боже, – воскликнул я, – откуда такая красота?

– Откуда-то с Дальнего Востока. Претенциозная штука, но забавная.

– А что, в доме, куда ты меня посылаешь, много таких забавных штучек?

– Не дразни меня, – ответила Салли. – Это всего-навсего корзина, в которой удобно держать бутылки. Ничего больше.

Солнце вышло из-за туч и осветило сад и дома за ним. Я обратил внимание на то, что лужайка приведена в идеальный порядок. Цвели лиловые люпины, которые я посадил шесть лет назад, когда Салли была беременна. Над ними кружились белые бабочки-капустницы.

– Ты, наверное, не удивишься тому, что я скажу. Пол сделал мне предложение.

– Салли! Я так рад! Прекрасная новость. – Я подошел к Салли, сидевшей в плетеном кресле-качалке, и поцеловал ее. – Надеюсь, ты будешь счастлива с ним.

Мы оба чувствовали себя неловко. Семь лет назад в средневековой церкви в Болье неподалеку от дома матери Салли в Нью-Форесте мы дали торжественный обет быть вместе в болезни и здравии, пока смерть не разлучит нас. А теперь вот я поздравляю ее с новым мужем, хотя официально наш брак еще не расторгнут.

– Когда? – спросил я.

– Что – когда? Дата свадьбы зависит от тебя, от того, насколько быстро мы получим развод. А если ты имеешь в виду, когда он предложил мне выйти за него замуж, так это случилось в четверг. В тот день, когда он вернулся из Гонконга. – Он уже подарил тебе кольцо?

Салли зарделась.

– Да. Вот оно.

Она сунула руку в карман и достала огромный кроваво-оранжеватый рубин, окруженный крупными искусственными жемчужинами, оправленный в золото. Я про себя отметил две вещи: дорого и уродливо.

– Пол сделал его на заказ в Сингапуре. По собственному чертежу.

Интересно, какое из двух обручальных колец больше нравится Салли. Может быть, то, что я выбрал для нее в ювелирном магазине «Лаки Плаза», пришлось ей не по вкусу, и наш брак был обречен с самого начала. Во всяком случае, оно совсем не было похоже на сингапурское. Но откуда мне было знать ее вкус? Женитьба была для нас просто очередным естественным шагом в развитии наших отношений. Мы встречались уже более года, оба были в достаточно зрелом возрасте, а Салли оказалась первой женщиной, которую я мог всерьез рассматривать в качестве возможной жены. Привлекательная без вульгарности, уравновешенная, любящая детей, она была именно той девушкой, на которых женятся. Не предложи я ей руку и сердце, очень скоро нашелся бы другой претендент. Поэтому я пригласил ее во французский ресторан и без затей предложил выйти за меня замуж. В результате мы стали такой же супружеской парой, как и все наши друзья.

– А Кэзи в курсе? – спросил я.

– Нет, я тебе первому

сказала. Даже моя мама еще ничего не знает. Кит, тебе может показаться странной эта идея, и ты можешь отказаться, но мы подумали, что лучше тебе самому сказать об этом Кэзи. Мне кажется, так будет менее болезненно и более естественно. Как будто это наше общее решение, обычное семейное дело.

Себе на удивление, я легко согласился выполнить эту миссию, и мы пошли к машине Салли, чтобы взять оттуда детское сиденье и перенести в мою. Я вспомнил, что «БМВ» мне придется вернуть компании. Машина мне не принадлежала.

Мы переехали мост и остановились возле итальянского ресторана на Кингс-роуд, где привечали детей. Заказали спагетти, хлебные палочки и кока-колу.

– Кэзи, – заговорил я, тщательно выбрав момент. – Кэзи, ты ведь знаешь Пола, маминого друга?

Кэзи замерла и неожиданно посерьезнела. Несмотря на предпринятые мной усилия девочка каким-то шестым чувством поняла, что я собираюсь сообщить ей нечто серьезное.

– Тебе нравится Пол? – выпалил я.

Она подумала, прежде чем ответить.

– Да, он мне нравится, папа. Он обычно очень милый, но иногда делается грубый. Например, по утрам, когда я поднимаюсь наверх в мамину спальню, а он уже там, и тогда мамочка говорит: «Уходи, Кэзи, еще слишком рано», а Пол говорит: «Да-да, слишком рано, иди сейчас же в постель».

– Понятно.

– А еще Пол сказал, ты знаешь, у нас маленький телевизор в кухне, его мама смотрит, когда гладит белье, так вот Пол сказал: «Давайте поставим маленький телевизор в комнату Кэзи». Теперь по утрам я могу включать его сама и смотреть «Пауэр рейнджерс», пока большая стрелка не покажет двенадцать, а маленькая восемь. Тогда мне разрешают пойти в мамину спальню».

– А что ты скажешь, Кэзи, если дядя Пол и мама поженятся?

– Они не могут пожениться, – засмеялась Кэзи. – Вы же с мамой уже поженились!

– Видишь ли, мы вот подумываем, не разжениться ли нам, и тогда мама сможет выйти замуж за Пола.

– Но… она не может. Потому что ты-то не женишься ни на ком. И будешь один.

– Знаю, лапа. Но, может, я когда-нибудь тоже женюсь на ком-нибудь другом.

– Хорошо, папа. Давай мы с тобой поженимся.

– Вряд ли это возможно. Папы не могут жениться на своих дочках.

– Не понимаю почему. Тогда бы ты пришел к нам домой и мы бы опять жили вместе. Мы бы жили в моей комнате, а Пол пускай живет в маминой. Плохо разве?

18

Я проснулся ровно в шесть утра и сварил крепкий кофе. Заснул я поздно, все пытался разработать грандиозный план. Точнее, думал, как вообще к нему подступиться, к этому плану.

Часам к трем-четырем меня охватило уныние. Ну как мне выйти на след убийцы? Как бы я ни относился к старшему инспектору Баррету, но работал он профессионально, методично, к тому же за ним стояла целая свора полицейских и всякие там эксперты-криминалисты. А я пока никак не преуспел на детективном поприще. Слежка за квартирой Микки на Ноттингем-стрит кончилась ничем, а попытка проникнуть в замок Фулгерштайн и вовсе привела к тому, что меня самого поймали в капкан.