Смертельные враги
Шрифт:
– Ешьте, ешьте, друзья мои, завтра я принесу вам еще.
– Браво, сир! – воскликнул незнакомец.
– Интриган! – пробормотал Понте-Маджоре.
Генрих IV обернулся к тому, кто так громко выразил свое одобрение, и с радушной улыбкой приветствовал его:
– А, наконец-то!.. Вот и господин де Пардальян!
– Пардальян! – с удивлением прошептал Понте-Маджоре.
– Господин де Пардальян, – продолжал Генрих IV, – я весьма рад видеть вас. И поспешность, с какой вы ответили на мое приглашение, сулит мне надежду, что на сей раз вы станете на нашу сторону.
– Сир, вы отлично знаете, что я всецело предан Вашему Величеству.
Хитрые глаза Генриха IV остановились на секунду на улыбающейся физиономии шевалье; король сказал:
– В седло, господа, мы возвращаемся в деревню Монмартр. Господин де Пардальян, извольте занять место подле меня.
Когда кавалькада уже трогалась, Пардальян обратился к Понте-Маджоре:
– Сударь, если вам будет угодно назвать мне ваше имя, я буду иметь честь по прибытии в Монмартр представить вас, как я и обещал, Его Величеству...
– В таком случае соблаговолите представить Эркуле Сфондрато, герцога де Понте-Маджоре и Марчиано, посланника Его Святейшества Сикста V к Его Величеству королю Генриху и к шевалье де Пардальяну!
Легкая дрожь пробежала по телу Пардальяна, но его беззаботный и насмешливый нрав тотчас же взял верх:
– Черт возьми, я и не ожидал подобной чести! Когда король уезжал во главе своих дворян, с крепостной стены ему вслед неслись благодарственные крики.
– До свидания, друзья мои, до свидания! – воскликнул Генрих IV.
И повернувшись к Пардальяну, который скакал рядом с ним, вздохнул:
– Какая жалость – такие симпатичные люди упорно не желают открыть мне ворота!
– О, сир, – сказал шевалье, пожимая плечами, – эти ворота растворятся сами собой, как только вы того захотите.
– Как это?
– Я уже имел честь говорить Вашему Величеству: Париж стоит мессы!
– Посмотрим... попозже, – произнес Генрих IV с тонкой улыбкой.
– Все равно это придется сделать, – прошептал шевалье.
На этот раз Генрих ничего не ответил.
Вскоре эскорт остановился перед аббатством; король въехал туда в сопровождении Пардальяна, Понте-Маджоре и нескольких дворян.
Когда государь, ехавший впереди, спешился, Пардальян, который, по-видимому, уже успел предупредить его о прибытии папского посланника, представил герцога:
– Сир, имею честь представить Вашему Величеству господина Эркуле Сфондрато, герцога Понте-Маджоре и Марчиано, посланника Его Святейшества Сикста V к королю Генриху IV и к шевалье де Пардальяну.
– Соблаговолите следовать за нами, сударь. Господин де Пардальян, когда вы получите сообщение, Которое господин герцог должен вам передать, не забудьте, что мы ждем вас.
Шевалье поклонился, и король повернулся к людям, занятым разгрузкой мешков. Один из мешков, ударившись обо что-то, издал серебристый звон, и этот звук заставил Беарнца, которому вечно не хватало денег, прислушаться. Заметив того, кто наблюдал за переносом драгоценного груза, король радостно воскликнул:
– Эй, Санси, неужели вы наконец нашли покупателя для вашего замечательного бриллианта и привезли нам толику денег, чтобы заполнить наши пустые сундуки?
– Я и вправду нашел, сир, но не покупателя, а заимодавца – под залог этого бриллианта он согласился одолжить мне несколько тысяч пистолей, которые я и принес моему королю.
– Благодарю, мой славный Санси. – В голосе Генриха IV прозвучало плохо скрытое волнение. – Не знаю, когда я смогу вернуть вам их, да и смогу ли вообще, но, клянусь чревом Господним, деньги не главное для дворян вроде вас и меня!
И бросил потрясенному герцогу Понте-Маджоре:
– Пойдемте, сударь.
Войдя в зал, служивший ему рабочим кабинетом, где трудились двое его секретарей – Рюзе де Болье и Форже де Френ, – король сказал:
– Говорите, сударь.
– Сир, – сказал герцог Понте-Маджоре с поклоном, – Его Святейшество поручил мне передать Вашему Величеству копию документа, который святой отец полагает чрезвычайно занимательным.
Генрих IV с величайшим вниманием прочел копию уже известного нам воззвания Генриха III. Дочитав, он невозмутимо произнес:
– А оригинал?
– Мне поручено сообщить Вашему Величеству, что оригинал находится в руках принцессы Фаусты; я думаю, в этот час она в сопровождении кардинала Монтальте находится на пути в Испанию, куда направляется, чтобы передать сей документ Его Католическому Величеству.
– Что еще, сударь?
– Это все, сир. Папа римский счел своим долгом засвидетельствовать свои дружеские чувства Вашему Величеству и предупредить вас. Что до всего остального, святой отец слишком хорошо знает недюжинный ум Вашего Величества и потому убежден, что вы сумеете принять меры, какие сочтете нужными.
Генрих IV кивнул в знак согласия. После недолгого молчания он пристально взглянул на Понте-Маджоре:
– Кардинал Монтальте, кажется, – родственник Его Святейшества?
Герцог поклонился.
– И что же произошло?
– Кардинал Монтальте поднял, открытый мятеж против святого отца! – резко сказал Понте-Маджоре.
– Понятно!..
И обратившись к одному из секретарей, король приказал:
– Рюзе, проводите господина герцога к шевалье де Пардальяну и устройте так, чтобы они смогли свободно поговорить. Затем, когда они закончат, приведите господина де Пардальяна ко мне.
И заключил с любезной улыбкой:
– Ступайте, господин посол, и не забудьте, что мне будет приятно повидать вас перед вашим отъездом.