Смертельными тропами
Шрифт:
— Мужики, ее нигде нет! — выкрикнул я, вбегая в избу. — Надо идти искать!
— Надо так надо, — вздохнул Верлим и неохотно встал.
Оставив Катюшу с Ранаей дома, мы разбились на пары, вооружились факелами и отправились на поиски. Эстебан хотел было пойти с нами, но ему велели держаться близ поляны, где стояла Василиса, чтобы не потерялся.
Дождь перестал, но небо по–прежнему было обложено тучами. Я шел в паре с Морпехом, обшаривая каждый куст — вдруг Марусе стало плохо, и она потеряла сознание. Вдалеке виднелись отблески факелов других мужиков.
Вскоре мы вышли на берег реки. Надеюсь, сюда Маруся не забрела, не приведи Бог, утонет.
— Слышь, Рокот, что–то с ней явно не то, — задумчиво сказал Морпех. — Она, часом, не беременна?
Оп–па! Я встал, как громом пораженный — такая простая мысль не приходила мне в голову. Нет, абсурд, времени–то прошло всего ничего… А может, раньше, от кого–то другого? Что я знаю о ее жизни до Мелизоры?
Я все еще стоял, обдумывая это, когда из–за кустов стремительно метнулась тень. Мгновение — она выбила факел из моей руки, и он упал прямо в воду. Морпех моментально встал между нами и сделал выпад, ткнув мечом в неведомого гостя. Тот приглушенно вскрикнул, и в эту секунду огонь с шипением погас. Нас обступила непроглядная тьма. Я обнажил клинок, но ударить не успел: сбоку от меня послышалась возня, сдавленный стон, звук падающего тела. И наступила тишина.
— Морпех?!
Он не отозвался. Встав на колени, я принялся шарить по земле в попытках разглядеть хоть что–то в слабом свете татуировки. Трава, грязь, лужи и… тело. Я лихорадочно ощупал его — камзол, борода — и с ужасом понял: Морпех. Без купола. Когда глаза немного привыкли к темноте, я схватил его кулак, разжал — на ладони ничего не было. Ни единой Метки. Твою мать! Пульс не прослушивался ни на запястье, ни на шее.
Дернув с пояса зелье, я поднес его к губам лежавшего, открыл пальцами рот, залил… Никакой реакции.
Получено достижение — Потеря 1 ур. Вероятность счастливого события: — 0.1%.
— Кто кричал? — послышался издалека голос Сереги.
— Сюда! — гаркнул я в ответ и сел на землю, прикрыв глаза рукой.
В Питере мне много раз приходилось сталкиваться со смертью, но здесь… Меня дважды убивали, раскрывался купол, и я воскресал. Все как в шутку, все не всерьез. И вот сейчас погиб первый товарищ. Причем не просто так, а из–за меня. Пока я хлопал ушами, он успел среагировать, прикрыть собой. Наверняка целью неведомого врага был я, светлый призыватель, люмен. Не Морпех должен сейчас лежать мертвым на мокрой траве…
Сквозь пальцы, прикрывавшие глаза, просочились отблески света факелов. Я поднял голову — мужики стояли рядом. Володька в ужасе смотрел на лежащего друга, но вдруг схватил меня за грудки и рывком поставил на ноги.
— Зачем? — с ненавистью глядя на меня, процедил он.
Я оторопел. Хотел что–то сказать в ответ, но заметив, что рука воеводы тянется к оружию, оттолкнул его и резво отпрыгнул. Выхватив клеймор, я встал в оборонительную стойку.
— Стоп! — заорал Серега. — Мужики, вы охренели?!
Ребята схватили нас и растащили в разные стороны. Володька сплюнул под ноги и, глядя на меня исподлобья, выдавил:
— Убийца.
— Сейчас разберемся, — сказал Серый и повернулся ко мне: — Рассказывай, Димыч.
Рассказывать было особо нечего. Я в двух словах описал, как неясная тень, выскочив из кустов, выбила из моей руки факел, и как Морпех атаковал ее.
— Надо отнести его в избу, — понуро сказал Лекс. — Попробуем понять, отчего он погиб.
Вчетвером они подняли тело на руки. Я попытался помочь, но Володька отпихнул меня плечом. Так мы и отправились в этот скорбный путь — впереди мужики с телом Морпеха, сзади я один.
На поляне нас встретил Эстебан.
— Ой, батюшки, что это с ним? — по–бабьи запричитал он. — Вот здесь ступенька, я держу ее, сюда. Осторожно, осторожно.
Кое–как мужики подняли Морпеха по лестнице, занесли в избу и положили на пол. Девчонки всполошились, а Катюша даже заплакала. Надо отдать должное Василисе, она стояла, не шевелясь, хоть и разволновалась: было слышно, как она тихо ахала.
Верховой склонился над трупом, расстегнул камзол, разорвал ворот рубахи и тут же выпрямился.
— Вот, смотрите.
Через грудь Морпеха, прямо у сердца, пролегали четыре бордовые борозды, словно от когтей огромного зверя. В глубине ран поблескивали желто–зеленые разводы.
— Яд, — резюмировал Верлим. — Я уже встречал такой. Без шансов, сразу умер.
— Ты его убил, потому что он узнал правду? — еле сдерживаясь, повернулся ко мне Володька. — Тьма велела?
— Да не трогал я его!
— Конечно, верю. Я тоже все понял, и меня убьешь?
Вперед вдруг выступила Раная.
— Так, ребята, спокойно. Сядьте. Сядьте, говорю! Давай, Верховой, рассказывай, в чем ты подозреваешь Рокота.
Володька с полминуты играл желваками, словно раздумывая, стоит ли вообще обсуждать столь очевидный факт, потом громко выдохнул и кивнул.
— Короче, слушайте. Мне давно кажется, что с Рокотом что–то не так. Все, кто был в рейде, слышали, как Баба–Яга сказала, что в нем есть потусторонняя сущность — это раз. Он ходил в землю мертвых и сумел вернуться — два. А ведь известно, что живому оттуда не выйти. Он сказал, что восстановил светлый алтарь, и я полагаю, что это ложь — три.
— Почему? — поинтересовался Серый.
— Будь алтарь цел, нежить бы не напала. Так думал Элмер, так же считаю и я. Зачем Рокот соврал?
— Да, зачем?
Володька сделал паузу, оглядел всех и торжественно сообщил:
— Да потому, что он — морок! Темный призыватель. Это и есть потусторонняя сущность, о которой говорила Яга. Поэтому мы и не обратились, когда были в деревне — близость к нему нас защитила.
Глава 7. Графское наследие