Смертельный номер
Шрифт:
– Что они говорят? – подергиваясь от нетерпения, осведомился Стародыбов.
Симакова поджала губы и покачала головой.
– Смерть… – зловеще прошипела она.
– Смерть? – Василий испуганно моргнул. – Ччья смерть? Моя?
– Может быть, и твоя, а может и нет. В этом пока нет ясности. Сказано тебе – помолчи.
Побледневший тореро провел сложенными вместе большим и указательным пальцами по губам, жестом показывая, что его рот на замке.
– Каменный мешок… – торжественно провещала Марфа. – Несметные
– Богатства? – подпрыгнул на стуле Василий. Какие богатства? Где? В каменном мешке?
– Еще одно слово – и я вышвырну тебя отсюда! – сухо отчеканила старуха. – КокляМокля не терпит вмешательства. Не зли большеногого бога, или он покарает тебя.
По спине Стародыбова пробежал холодок. Тореро энергично закивал, всем своим видом показывая, что раздражать КоклюМоклю не входит в его намерения.
Стараясь ничего не упустить, Василий напряженно вслушивался в хриплый полушепот старухи.
– Блеск этих сокровищ обманчив. Они огромны, но на них кровь. Кровавые деньги приносят несчастье. Так говорит КокляМокля.
"Несчастье приносит отсутствие денег", – подумал Тамбовский Красавчик, Памятуя о суровом характере большеногого бога, он удержался от произнесения этого замечания вслух.
* * *
Прежде чем отправиться на завоевание Крусиграмы, Пабло Монтолио просмотрел пару фильмов Педро Альмодовара, посвященных буйным любовным страстям.
Иностранные поклонницы фильмов Альмодовара, как правило, не подозревали, что обладающий незаурядным чувством юмора режиссер, внешне отнюдь не напоминающий мускулистого испанского мачо, создавал в своих фильмах главным образом пародии на латинского любовника и доводил образ страдающего избытком тестостерона самца до уровня абсурда. Наивные русские, украинские, английские и американские барышни иронии не замечали и пребывали в заблуждении, что настоящий испанский мужчина непременно должен вести себя именно так, и никак не иначе.
Входя в роль, лейтенант Монтолио стоял перед телевизором, копируя жесты и выражения лица главных героев – тореадора, который для повышения остроты ощущений периодически убивал своих любовниц и дамы, которая по той же причине убивала своих любовников непосредственно по завершении полового акта. Тореадор был осведомлен об этой особенности своей новой подружки, что придавало их сексуальной схватке особую пикантность.
– Я люблю тебя больше, чем саму себя мертвой! – с выразительной жестикуляцией повторил Пабло реплику обнаженной героини, изнывающей от страсти в жарких объятиях латинского мачо.
Сцена исступленного секса закончилась двойным самоубийством героев, совершенным исключительно с целью увеличения сексуального кайфа. Лейтенант Монтолио также дважды нажал на воображаемый курок, содрогнулся в предсмертных конвульсиях и, измученный переживаниями, смахнул пот со лба.
CESID уже успел выяснить имя и адрес соблазнительной хохлушки. Ее звали Мария. Пабло казалось, что это самое прекрасное имя на свете.
"Вряд ли Мария придет в восторг, если я заявлю, что люблю ее больше, чем самого себя мертвым, – размышлял Пабло. – Скорее она спустит меня с лестницы. Надо придумать чтото менее экзотичное."
Его взгляд задержался на стоящей в углу гитаре.
"Может, стоит спеть ей серенаду? – подумал лейтенант. – Русской девушке это должно понравиться. Только надо выбрать какойнибудь текст поромантичнее."
Монтолио взял инструмент и подкрутил колки, настраивая звучание.
Наплевать, что электричества нет,
А инфляция увеличивает свой бег,
Я живу только лишь для того
Чтоб нагим войти в сердце твое…
– надрывно исполнил он.
– Не пойдет, – вздохнул лейтенант. – Русскую девушку вряд ли заинтересует испанец, не способный заплатить за электричество. Может, это:
Ай, негритяночка, вставь мне катетер,
Введи мне любовь, как инсулин,
Дай мне нежности твоей витамин,
У меня вырос биллирубин….
Пабло покачал головой и еще раз вздохнул. Тоже не лучший вариант. Мария может не знать, что такое биллирубин, а в сочетании со словом "вырос" любое непонятное слово может быть неправильно истолковано. Традиционное "Бесаме мучо" тоже не пойдет – оно давно у всех в зубах навязло. Черт, что же ей спеть?
Отложив в сторону гитару, Пабло взволнованно зашагал взадвперед по комнате. На пятнадцатом развороте он замер и торжествующе воздел указательный палец к потолку.
– Придумал! – торжествующе произнес лейтенант. – Я исполню для Марии "Пузыри любви".
* * *
На полированной столешнице красного дерева лежала изящная небольшая коробочка, обтянутая змеиной кожей. Сидящий за столом мужчина задумчиво смотрел на нее. Пару раз он коснулся ее кончиками пальцев, словно колебался – открыть или нет.
Профиль мужчины отражался в висящем на стене старинном венецианском зеркале. Он был безупречен – небольшой прямой нос, высокий лоб, квадратный подбородок, темные твердые губы. Его лицо, столь правильное, что черты его мгновенно стирались из памяти, как рекламная улыбка на упаковке зубной пасты, могло бы сделать отличную рекламу создавшему сей шедевр пластическому хирургу, если бы хирург этот был еще жив. Он умер через минуту после того, как с помощью лазерного луча убрал последние следы послеоперационных рубцов. Владелец безупречного профиля не оставлял свидетелей, знающих его в лицо.