Смертельный удар
Шрифт:
— Это что такое? — спросил он у Могадора, который не сходил со своего места на корме.
— Обнаружили три биремы римлян, — сообщил как ни в чем не бывало капитан корабля, который уже передвигался на веслах вдоль плоского скалистого острова, — накрыли стоянку. Они попытались уйти, но наши триеры их быстро догнали. Я решил, зачем зря беспокоить, — все равно добыча пока мелкая. Не стоит волноваться из-за них.
— Тоже верно, — пробормотал Федор, вглядываясь в то, что происходило с последней уцелевшей биремой.
А про себя подумал: «Этот малый далеко пойдет. У него талант не только капитана, но и штабного работника. Думаю, мне его послали боги, чтобы добиться успеха в этом безнадежном предприятии».
Между тем погоня входила в завершающую стадию. Триеры, словно заправские морские хишники, уверенные в своих силах, не торопились таранить, а гнали свою добычу прямиком на скалу, торчавшую из моря в пятидесяти метрах впереди. Римский капитан все время пытался свернуть с этого смертоносного курса, бирема рыскала носом, но ему не давали. Да и скорость у его преследователей была гораздо выше.
— Нет, — пробормотал Федор, — не уйдет. Мои ребята дело знают. Придется выбирать, дорогой. Выбор у тебя простой, либо на камни, либо под таран.
Когда до скалы оставалось метров двадцать, римский капитан решил предпринять последнюю попытку. Тем более что даже Федору показалось, — правая триера чуть отстала и перед ней образовался спасительный зазор. В него и решил проскочить римский капитан. Но это оказалось лишь ловко подстроенной ловушкой. Когда бирема, заложив крутой поворот, попыталась выскочить из смертельной колеи, на мгновение всем показалось, что римлянам это удастся. Их суденышко протащило уже почти весь свой корпус мимо тарана, и римляне готовы были воспрянуть духом, но в последний момент хищник, совершив невероятный прыжок по волнам, настиг свою дичь. Таран карфагенского корабля врезался в кормовую часть, просто развалив бирему на части. Разрубил, как топор рассекает полено. Удар был страшный. Корабль римлян треснул посередине корпуса и почти исчез под килем триеры, которая прошлась по нему сверху, «вдавливая» в воду.
Легионеры оказались в воде, барахтаясь и отчаянно цепляясь за жизнь. Но следом за первой к ним подошла вторая триера, с которой тех, кто цеплялся за обломки, добивали лучники.
— Отныне я буду беспокоить римский флот везде, — повторил слова тирана Федор, глядя, как ушел на дно последний легионер, и, обернувшись к капитану, уточнил: — Что происходит с другой стороны острова?
— Греки пока не дают о себе знать, — ответил Могадор, — последний раз я видел корабли Евсида в разрывах между скалами, когда мы подходили к этому большому острову. Надеюсь, что все спокойно.
— Раз римляне нашлись здесь, то могут быть и там, — резонно предположил Федор, глядя, как «поохотившиеся» триеры, не возвращаясь в строй каравана, продолжили свое плавание вдоль скалистых берегов острова в поисках новых жертв.
— Возможно, — не стал спорить с начальством Могадор, — хотя для нападения их тут было слишком мало.
— Это так, — согласился Чайка, прохаживаясь по палубе и потягиваясь, чтобы размяться, — вероятно, разведчики. Совсем обнаглели эти римляне, плавают у нас под носом как у себя дома.
— В любом случае, скоро первый остров закончится, и мы увидим невдалеке Липару. А заодно, уверен, и наших греков.
— Что ж, — кивнул Федор, — подождем, раз осталось недолго.
Большой скалистый остров, казавшийся безлюдным и непригодным для жизни, — хотя Могадор обмолвился, что пара рыбацких деревень на нем все-таки есть, — вскоре действительно стал закругляться. А потом и вовсе оборвался вертикальной горой, вдоль которой не было ни одной мало-мальски подходящей бухты для стоянки судов. И, едва остров остался позади, Федор разглядел греческую эскадру. Все семь триер спокойно плыли вдоль него, огибая остров с указанной стороны, согласно приказу.
— А это, значит, и есть Липара? — вскинул Чайка руку, указывая на другой гористый остров, чье основание тонуло в мареве, словно в тумане.
— Да, город с той стороны, где идет Евсид, — подтвердил Могадор, выжидательно глядя на Федора, который разглядывал окрестное море, где кроме его кораблей не было никого, если не считать нескольких рыбацких лодок, болтавшихся на волнах между островами.
— А до третьего острова далеко? — уточнил он, все еще пребывая в сомнениях.
— Не очень, — расплывчато ответил Могадор, — минуем ночью.
— Не подходит, — решил Чайка, — надо и его осмотреть. Так что будем ночевать в Липаре. Отдай сигнал остальным кораблям.
Когда эскадра, вновь соединившись, прибыла в гавань Липары, ее там встречали с особой помпой. А когда комендант узнал, что прибыл сам представитель нового тирана, то выделил ему лучшие комнаты. Федор, приняв почести, неожиданно для себя не стал отказываться и ночевать вместе со своими солдатами на корабле.
«Да, вот так пообщаешься с Ганнибалом в новом качестве и от народа недолго оторваться», — пожурил он себя, осмотрев выделенные ему апартаменты на верхнем этаже особняка, прижавшегося к скале. Апартаменты были что надо, с отличной спальней, обставленной массивной мебелью и видом на море. Не успел он обосноваться, как ему тут же накрыли стол, предложив отличный ужин, а комендант оказался столь скромен, что не стал набиваться к нему в собутыльники. И Федор был ему за это благодарен. С непривычки он устал от нескольких морских путешествий подряд и сейчас был рад хоть немного отдохнуть на берегу. Тем более что следующий раз берег должен был показаться не скоро.
Любоваться морем можно было не только через окно, но и с небольшого балкона, словно ласточкино гнездо, нависавшего над стеной. И Федор, взяв кувшин с вином и закуску, вышел на него, чтобы полюбоваться закатом.
Солнце медленно опускалось за море, приближая время прохлады. Отпив вина, Чайка скользнул взглядом по крышам и городским улицам, на которых еще виднелась слабая торговая суета, которая должна была лишь оживиться к вечеру. Высокая у моря крепостная стена охватывала все прибрежные постройки и тянулась вдоль города, понижаясь у скал.
Липара была небольшим городом. Обычная, на взгляд Чайки, островная колония, расположенная вокруг довольно узкой бухты, едва вмещавшей две дюжины кораблей. К моменту появления здесь Федора со своими судами, там уже стояло «боевое охранение» колонии из четырех триер и двух бирем, а также несколько круглых торговых кораблей и еще множество мелких рыбацких судов. Поэтому в гавань смогла войти лишь незначительная часть крупных судов, включая флагмана эскадры, а остальным пришлось ночевать на внешнем рейде. Но и это было лучше, чем в открытом море.