Смертельный взмах пера
Шрифт:
– А Вася у нас сегодня Чернобыль, – сообщил молодой женский голос.
– Это почему?
– Потому что с тобой рядом никто сидеть не может. Всех достал. Вот и сиди один в зоне отчуждения.
Раздались частые смешки, кто-то хохотнул. По голосам я предположила подростков лет четырнадцати-пятнадцати.
– Дополнительные занятия. Факультатив, – чуть виновато пояснила офис-менеджер «Короны». – Ладно уж, побеспокоим.
Она отперла дверь (дверь открывалась вовнутрь, в нашу сторону). И прежде чем открыть ее, громко постучала несколько раз.
По ту сторону двери все смолкли. Затем женщина настороженно откликнулась:
– Кто там?
– Виктория Викторовна, это я, Аделина Владимировна, – громко, извиняющимся тоном ответила наша проводница, – из «Короны». Вы нас не пропустите? Нас только трое! У нас форс-мажор.
– Открывай, сова, медведь пришел! – выкрикнул веселый мальчишеский голос.
– Только быстро. У меня занятие, – со вздохом разрешила невидимая нам Виктория Викторовна. – Секунду. Мальчики, помогите-ка мне. Да, двигайте вот сюда.
Послышался металлический скрежет. Мне представился огромный ржавый засов, с трудом сдвигающийся под руками подростков.
– Проходите.
Мы оказались в небольшом классе. И правда факультатив: человек десять учеников, не больше. Рассадка учеников сразу обнаруживала Васю «Чернобыля»: в ряду у окна сидел только один ученик, остальные вразнобой расселись по второму ряду. Я оглянулась и вместо воображенного засова увидела четырехэтажную металлическую этажерку на колесиках, заполненную книгами.
Потревоженная нами Виктория Викторовна – молодая учительница в больших очках и зеленом летнем платье – кивнула в сторону двери:
– Аделина Владимировна, дальше сами?
– Да. Вахтера предупрежу, не впервой ведь. – На лице офис-менеджера «Короны» читалось явное облегчение. – Виктория Викторовна, спасибо вам огромное, так выручили!
Я тоже поблагодарила учительницу. Зинаида Хохот на такую мелочь слова тратить не стала, в секунду оказавшись у двери. А нас подождать?
– Выход дальше по коридору! – Сообщила ей Виктория Викторовна и махнула вправо странной короткой указкой с шишковатыми наростами по всей длине. – А потом направо повернете!
– Не волнуйтесь, помним! – заверила Аделина. – Спасибо! Извините еще раз за беспокойство.
Она вышла последней и закрыла за собой дверь. Я еще успела услышать ворчание учительницы:
– Теперь понятно, почему завуч так легко разрешает взять этот кабинет…
Я нагнала Зинаиду – та на всех парах уже сворачивала за угол.
– Зинаида Ипполитовна, не выходите без меня, пожалуйста! – я придержала ее за плечо.
– А что, разве опасность какая? – удивилась она. – Надо торопиться!
– Позвольте мне вас прикрыть, – возразила я. – Вдруг у этого выхода тоже кто-то дежурит. Не думаю, что фанаты такие тупые.
Зинаида смерила меня неоднозначным взглядом, словно вдруг усомнилась в том, что ей стоило меня нанимать.
– Вам нужна моя помощь или нет? – Я скептически посмотрела в ответ.
Рядом в ожидании замерла Аделина.
– Ладно. Давайте, – кивнула Зинаида.
– Аделина Владимировна, ведите нас, – попросила я.
Путь из школы занял всего несколько минут. По счастью, мой «Фольксваген» был припаркован в одном из соседних дворов – сказалось то, что близ издательства и школы парковочных мест не нашлось. Шум, производимый толпой поклонников Вячеслава Хохота, был слышен и здесь. Все-таки хорошо, что пошли в обход.
За школьной оградой Зинаида засуетилась:
– Аделина, спасибо вам, очень выручили. Евгения, пойдемте скорее.
Аделина кивнула нам, коротко попрощалась и направилась обратно к главному выходу из школы.
– Моя машина неподалеку припаркована, – сообщила я, – предлагаю поехать на ней.
– А у вас какая? А, «Фольксваген»? Хорошо, что не джип. Я вот сдуру себе внедорожник купила, так и… – Зинаида махнула рукой.
Я не стала уточнять. Еще помнила, как этот внедорожник доставил мне хлопот в предыдущем деле.
У здания школы никаких неадекватных фанатов не наблюдалось. Правда, чтобы попасть на дорогу, мне пришлось объехать все здание целиком. Но моя скромная персона любителей отечественных ужастиков не интересовала, а Зинаида не побрезговала спрятаться на полу машины, между задним и передним сиденьем.
– Все равно костюм в стирку, – посетовала она, когда опасность миновала и можно было по-человечески сесть и пристегнуть ремень безопасности. – Ох Дима-Дима…
Готова спорить, Зинаида наверняка припомнит родному брату его выходку. Вполне вероятно, ей доставит удовольствие отчитать младшенького и перечислить, что конкретно бедная сестра из-за него претерпела. Чтобы впредь слушался. А уж если бы Зинаиде пришлось героически прорываться (опять же, с помощью моей скромной персоны) через толпу фанатов, чтобы в порванном костюме и с синяками уехать на внедорожнике с разбитыми стеклами… Ох, что было бы!
Не знаю, отчего я это подумала. Хотя нет, знаю. Зинаида – и неважно, насколько велик был ее вклад в успех брата, – наверняка относилась к тем людям, которые за все свои труды хотят постоянной благодарности. Я легко могла представить, как она ругается со своими братьями. И как среди этой ругани мелькает классическое: «Я столько для тебя сделала, а ты! Неблагодарный!» И затем – подробное перечисление собственных заслуг, чтобы до гробовой доски помнили.
Я глянула на свою клиентку в зеркало заднего вида. Не исключаю, что госпожа литературный агент действительно выкладывалась по полной, куя успехи брата и подсаживая его на пьедестал. Но если она так же усердно «ковала» ему мозги, чтоб не забывал, кому он обязан успехом… В таком случае не удивлюсь, если Вячеслав сбежал от такой заботушки. Подозреваю, что и Дмитрия Зинаида опекает с тем же усердием. По крайней мере, пытается его контролировать.
Заботится ли она о братьях потому, что они – ее братья? Или потому, что она старшая и хочет быть всегда правой, всегда командовать? И если так – почему ей так сильно нужно это подчинение?
Что ж, скоро мне предстояло познакомиться с одним из братьев Зинаиды. Интересно, платит ли он сестре такой же заботой?
Я неспроста задавалась этими вопросами. Зинаида собиралась взять брата в партнеры по расследованию. Их взаимоотношения, несомненно, будут влиять на ход поисков. Надеюсь, факт моего найма не пригасит энтузиазм Дмитрия. Все-таки я посторонний человек, а в этом деле туго переплелись деловое и семейное. Не все мои клиенты готовы на безоговорочное доверие ради решения своих проблем. Особенно известные личности, пекущиеся об имидже. Утайки, несомненно, будут.