Смертельный яд

Сэйерс Дороти Л.

— И все-таки я не думаю, что та молодая особа убила его из-за его книг, — заявила ее невестка. — Судя по всему, она была ничем не лучше него.

— О, полно! — возразил Вимси, — вы так не можете думать, Элен! Дьявол, она ведь пишет детективные романы, а в детективах всегда торжествует добро и справедливость. Из всех жанров этот самый чистый.

— Сатана готов цитировать священное писание, если ему это на пользу, — сказала молодая герцогиня. — Говорят, тиражи ее книг резко подскочили.

— Я уверен, — сказал мистер Хэррингей, — что вся эта история — просто рекламная кампания, которая пошла вразнос. — Это был крупный добродушный мужчина,

невероятно богатый и с огромными связями в деловом мире. — Эти рекламные агенты на все способны.

— Выходит, на этот раз повесят курочку, которая несет золотые яйца, — с громким смехом вставил капитан Бейтс. — Если только Вимси не удастся проделать очередной фокус.

— Надеюсь, что удастся, — сказала мисс Титтертон. — Я просто обожаю детективы. Я бы изменила ей приговор на пожизненное заключение с условием, что она будет писать по два новых романа в год. Это гораздо полезнее, чем теребить коноплю или шить почтовые мешки, которые все равно теряются.

— Не слишком ли вы торопитесь? — мягко спросил Вимси. — Ее еще не признали виновной.

— В следующий раз признают. С фактами не поспоришь, Питер.

— Конечно! — поддержал капитан Бейтс. — Полиция знает, что делает. Они не сажают людей в тюрьму, если за ними нет ничего дурного. Это было страшной бестактностью: прошло не так много лет с тех пор, как сам герцог Денверский оказался под судом из-за ошибочного обвинения в убийстве.

Наступила тяжелая тишина, которую нарушила герцогиня, которая ледяным тоном бросила:

— Неужели, капитан Бейтс?!

— Что? А? О, конечно… я хочу сказать — ошибки случаются, но это же совсем другое дело! Я хотел сказать — эта особа… совершенно аморальная, то есть…

— Лучше выпей, Томми, — дружелюбно посоветовал ему Вимси. — Твоя тактичность сегодня оставляет желать лучшего.

— Да, но расскажите же нам о ней, лорд Питер, — воскликнула миссис Димсуорти, — Какая она? Вы с ней говорили? По-моему, у нее приятный голос, но внешне она совершенно не интересная.

— Тебе понравился ее голос? Вот уж не сказала бы! — сказала миссис Перотонна. — Я бы назвала его довольно зловещим. У меня буквально мороз по коже пробегал, вот как он на меня подействовал! И, по-моему, она была бы очень даже ничего — у нее такие выразительные и большие глаза — если бы только оделась как следует. Как роковая женщина, понимаешь? Она не пыталась вас загипнотизировать, лорд Питер?

— Я читала в газетах, — сказала мисс Титтертон, — что она получила сотни предложений выйти замуж.

— Из одной петли в другую, — с громким смехом вставил Хэррингей.

— Будь я мужчиной, я бы не рискнула жениться на убийце, — сказала мисс Титтертон, — которая к тому же пишет детективы. Все время пришлось бы гадать, нет ли у кофе какого-то странного привкуса. I — Ну, они все сумасшедшие, — отозвалась миссис Димсуорти. — У них нездоровое желание прославиться. Они — как те психи, что себя оговаривают и являются с повинной в полицию, хоть и не совершали никаких преступлений.

— Из убийц иногда получаются замечательные жены, — заявил Хэррингей. — Возьмем, к примеру, Маделайн Смит (она, кстати, тоже пользовалась мышьяком): она вышла за кого-то замуж и благополучно дожила до весьма почтенного возраста.

— Но дожил ли до почтенного возраста ее муж? — осведомилась мисс Титтертон. — Это ведь более важный вопрос, правда?

— Я считаю, что отравитель всегда останется отравителем, — сказала миссис Димсуорти. — Но, лорд Питер, скажите все-таки…

—

Питер! — сказала его мать, — ты бы пошел посмотрел, что случилось с Джеральдом. Скажи ему, что чай стынет. По-моему, он в конюшне: разговаривает с Фредди о молочнице или трещинах в копытах, или еще о чем-то… Так досадно, с лошадьми вечно что-то случается. Ты плохо воспитываешь Джеральда, Элен: в детстве он всегда был пунктуален. С Питером вечно были проблемы, но с возрастом он стал почти человеком. Этот его чудесный камердинер приучил его к порядку. Он по-настоящему уникальный, и такой умный. Совсем как в старые времена, знаете: настоящий диктатор… И такие прекрасные манеры! Какой-нибудь американский миллионер не пожалел бы кучу денег за одни только манеры… Как это Питер не боится, что в один прекрасный день он подаст заявление об уходе? Но вообще-то он искренне к нему привязан — я имею в виду — Бантер к Питеру, хотя можно поставить имена и в обратном порядке. И я уверена, что Питер считается с его мнением больше, чем с моим.

Вимси тем временем сбежал и направился к конюшням. По дороге он встретил Джеральда, герцога Денверского, который вел за собой Фредди Арбетнота. Джеральд выслушал слова герцогини с ухмылкой.

— Наверное, придется явиться, — сказал он. — Как жаль, что кто-то изобрел чаепитие! Только портишь себе нервы, да и аппетит перед обедом.

— Чертовы помои, — согласился достопочтенный Фредди. — Послушай, Питер, я хотел тебя найти.

— Взаимно, — сразу же откликнулся Вимси. — Я порядком измучен разговорами. Давай-ка заглянем в бильярдную и подкрепимся перед тем, как снова идти под обстрел.

— Очень своевременная мысль! — с энтузиазмом воскликнул Фредди. Он радостно прошел за Вимси в бильярдную, где плюхнулся в огромное кресло. — Ужасная скука эти Рождественские праздники, правда? Все, кого ты больше всего ненавидишь, собираются вместе во имя дружбы и Божьей Благодати…

— Подайте пару рюмок виски, — сказал Вимси лакею. — И еще, Джеймс: если кто-нибудь будет спрашивать мистера Арбетнота или меня, помните: мы куда-то ушли. Ну, Фредди, удачи! Что сообщают компетентные источники, говоря языком журналистов?

— Я тут шел по следам того типа, словно ищейка, — заявил мистер Арбетнот. — Знаешь, я, пожалуй, скоро смогу с тобой конкурировать. Советы нашего финансиста, под редакцией дядюшки Беги и тому подобное. Однако друг Эркерт был очень осторожен. И неудивительно — как-никак солидный юрисконсульт. Но вчера я нашел одного человечка, который знает одного парня, который слышал от одного типа, что Эркерт довольно глубоко увяз.

— Ты уверен, Фредди?

— Поручиться не могу. Но этот человечек, знаешь ли, у меня в долгу: я ему посоветовал развязаться с «Мегатериумом» еще до того, как началась вся эта музыка. Он считает, что если разыщет того типа — не парня, который ему рассказал, а того, второго — то сможет что-нибудь из него вытянуть, особенно если я смогу подкинуть этому типу что-нибудь стоящее, ага?

— А у тебя, конечно, есть что подбросить?

— Думаю, есть, и я не стану хранить молчание. Хотя тот парень, с которым знаком мой человечек, говорит, что у того типа дела швах, потому что он попался на акциях «Эйруэйз», понимаешь? И если я свяжу его с Гольдбергом, то он сможет выкрутиться и все такое прочее. А Гольдберг меня не подведет, понимаешь, потому что он — родня старику Леви, которого убили, помнишь? А эти евреи липнут друг к другу, что твои пиявки, и, по правде говоря, мне это в них нравится.