Смерти нет. Другая дверь Бога
Шрифт:
Я повалился наземь, и вместе со мной повалились те, кто стоял впереди и сзади меня. Я возненавидел его, и эта ненависть была ужасна, словно меня изнутри разъедало пламя.
Затем я оказался в другой жизни, во времени правления Рамзеса И: я тогда был каменотесом, обрабатывающим каменные стены храма, в который вошла наша туристическая группа. Художник, нарисовавший эти рисунки на стене, заканчивал мозаичные работы. Я должен был выдалбливать выемки, которые он заполнял золотом и другими драгоценными металлами. Я чувствовал затвердевшую кожу на своих коленях и на руке, которую я ударил, промахнувшись молотком, и, помню, как на кровоточащей ране образовалась корка. Я вынужден был работать почти без отдыха и чувствовал себя совершенно убогим. В этот раз у надсмотрщика в руках был длинный посох с чем-то вроде рукоятки на конце. Он мог этим посохом дотянуться до каждого. Он бил меня по спине за то, что я слегка ошибся в рубке зубилом. Я ненавидел этого человека такой лютой ненавистью, что она бушевала во мне даже во время этого переживания.
Затем я оказался в другой жизни: я был маленьким египетским мальчиком, умирающим на руках у своей матери. Мой живот вздулся от голода. В тот год Нил не выступил из берегов и урожай не созрел. У нас совсем не было еды, только вода.
Наконец, я снова вернулся к медитации, к своей группе, сидящей в храме. Теперь я знал, откуда происходят мои гнев, страх и ярость.
Я усердно молился.
Затем мы отправились в Израиль, — в Галилею и Капернаум, в деревню, расположенную на северном берегу озера Кинерет. Это было прекрасно. Гид показывал нам место, где, по их мнению, располагался дом Петра во времена Христа.
Я повернулся и пошел к воде. Там была стена, а за ней трава и деревья. Это было так красиво. Я стоял там, поглощенный этой сценой, и вдруг увидел овальное световое пятно длиной выше моего роста. Этот свет иных миров двигался в направлении меня, пока, наконец, я целиком не оказался охваченным им. Никогда в жизни я не ощущал такого благостного спокойствия и такой радости. Я задал в уме вопрос, могу ли я пойти к Салли и поделиться с ней этим переживанием, и я знал, что могу это сделать.
Я подбежал к ней, вытянул ее из группы, пошел с ней к морю Галилейскому и встал на то же место. Этот свет окутал нас обоих, и я был исцелен.
С тех пор я стал намного лучше контролировать свои страхи, а также вспышки гнева и ярости.
Стало быть, концепция перерождения для меня — это не просто концепция. Это факт жизни, который затрагивает чрезвычайно важные вопросы о смысле жизни и смерти.
ГЛАВА 20
СОВЕТЫ ЖИВЫМ
Что вам делать, если вы захотите получить переживание этого внутреннего мира при жизни? А если у вас уже подобный опыт был, то, как вам пережить это на более высоком уровне и более осознанно? Вы можете начать изучать свои сновидения.
Но, когда я предлагаю людям этот способ, они, как правило, начинают искать всякие предлоги, чтобы от этого увильнуть. Они говорят, что их сны — сущий бред, что они запутанны, гротескны или что я хочу разоблачить их. Они утверждают, что вряд ли можно найти что-то полезное в этой мешанине образов. Некоторые обращаются к психотерапевтам, утверждающим, что без их помощи людям своих снов не понять.
Тем не менее, в Талмуде говорится, что не запомненные сны подобны нераспечатанным письмам. Кейси в более тысячи считываний, посвященных снам и истолкованию снов, говорил, что все важные события, которые происходят с нами, сначала предвещаются во снах. Кроме того, он утверждал, что сны содержат в себе все виды психических явлений, которые в состоянии бодрствования остаются незамеченными: телепатия, общение с умершими, ясновидение, воспоминания из прошлых жизней. Что касается моего опыта, то сам процесс сновидения и запоминания снов всегда нес для меня исцеление, обновление и восстановление сил.
Кейси подразделял сновидения на три категории: (1) то, что проявляется из сознания на уровне ощущений, например, что-то твердое в кровати или лающая собака; (2) то, что проявляется из подсознания, то есть, сопоставление действий, совершенных нами ранее, с нашими желаниями, установками и идеалами; и (3) сны, проявляющиеся из сверхсознания, которые могут быть «провидческими».
Процесс начала изучения наших снов похож на изучение иностранного языка. Прежде чем ты начнешь понимать, о чем они говорят, ты должен выучить отдельные слова, затем фразы и, наконец, предложения. То же самое касается снов: вы не сможете понять свои сны, если не выучите их язык. Чтобы сделать это, вы должны начать записывать и изучать их. Это верный, основательный и безопасный способ исследования вашего подсознания.
Положите рядом со своей кроватью блокнот и ручку, так, чтобы вы могли сразу взять их, если проснетесь ночью. Когда будете записывать, не старайтесь описывать всю сцену целиком: просто отмечайте ключевые слова, существительные или глаголы. Все остальное вы можете восполнить, когда проснетесь утром.
Погружаясь в сон, повторяйте для себя: «Я запомню свой сон». Это очень важно. Это оставляет отпечаток в вашем подсознании, сообщая ему, что вы настроены серьезно.
Не огорчайтесь, если у вас в первый раз не получилось. Продолжайте это делать. Настойчивость, в конце концов, принесет плоды. Желание, воля и практика — это те факторы, которые работают в любом деле, и они помогут вам познакомиться с самыми удивительными измерениями вашего подлинного «я», — того «я», в котором мы пребываем, когда проходим в Другую Дверь Бога.
Если вы решите, что хотите изучать этот предмет более углубленно, то есть много книг о снах и сновидениях.
Что вы станете делать, если у вас уже было переживание этого внутреннего мира, но вы хотите пережить его на более высоком уровне и более осознанно? Что вы станете делать, если захотите получить переживание Божественного Света?
В 1923 году, когда мне было шестнадцать лет, после того как Кейси заявил, что все мы получим пользу от изучения снов, я начал записывать свои сны. В них неоднократно встречался символический образ человека с сомнительной репутацией, человека, который курит, пьет, искоса смотрит и лукаво подмигивает. Поскольку этот человек выглядел неопрятно но, в то же время, был чем-то похож на меня, я определил его как символ своего «низшего я». Однажды я в своем сне брел по темной улице и увидел, как он стоит, прислонившись к фонарному столбу. Когда я подошел к нему, он бросил свою сигарету и поставил мне подножку. Мы оба свалились в грязь и стали бороться. Постепенно я начал бояться его. Вскоре после этого я столкнулся в своей жизни с самыми непреодолимыми искушениями.
Этот человек из моих снов продолжал втягивать меня в самые разные проблемы. И тогда, исчерпав все способы борьбы с ним, я начал молиться о нем. Позднее, в одном из своих снов он горько сожалел о том, что я несправедливо пользуюсь преимуществом. Тем не менее, молитва облегчила мою жизнь.
В считывании, проводившемся 19 ноября 1932 года в Вирджинии-Бич, Эдгар Кейси дал молитве следующее определение:
… молитва — это настройка твоего сознательного «я» на духовные силы, которые могут проявляться в материальном мире… [Молитва — это] излияние личности, осуществляемое индивидом или группой индивидов, которые входят в это состояние либо для показухи, либо ради проникновения в свое самое сокровенное «я» и изливают его, наполняя себя Духом Господним, постигая милость и доброту Его к людям… Молитва — это согласованное усилие физического сознания, прилагаемое к настройке на сознание Творца, будь то коллективное или индивидуальное! 281–13.
Обычно выделяют четыре типа молитвы: признание, благодарение, поклонение и обращение.
Несколько лет назад, примерно через месяц после того, как я начал медитировать, у меня было странное и в то же время замечательное переживание. Была весна. Я сидел на третьем этаже дома в Вирджинии-Бич, лицом на восток, напротив окна, обращенного на океан. После выполнения подготовительных процедур ко мне пришло почти невыносимое спокойствие, а затем послышалось какое-то невероятное гудение в голове, похожее на звук, который можно услышать, если подставить ухо к вышке высоковольтной линии электропередачи. Затем послышалась самая восхитительная музыка из всей, которую мне когда-либо приходилось слышать. У меня нет слов, чтобы описать эту музыку. И хотя в годы интервенции я усердно практиковал медитацию, я больше ни разу не слышал эту музыку. Тем не менее, я знал, что это может случиться в любой день, хоть завтра, и продолжал надеяться.