Смерти вопреки
Шрифт:
— Лови, — она кинула ей трос, и Марина, держась за него, поскальзываясь на мокрой палубе, пошла к ней. «Русалка» нырнула носом в океан, и ее сбило ледяной волной, заливая глаза, уши и рот. Отнесло, развернув, и больно ударило о борт кормы. Корабль вынырнул, новая волна отшвырнула ее, словно куклу, к Виларрии. Та ухватилась за маринину одежду, помогая встать на ноги.
— Нужна помощь, — перекрывая ветер, прокричала она, крепко держа ее. Корабль опять нырнул, загребая носом и рискуя получить мощный удар по палубе и мачтам, который не достиг их. Это Ру отвел волну.
— После этого ты не будешь
Она привязала Марину рядом и закричала: — Делай как я. Сейчас будет пять!
С правого борта, накреняя корабль, поднималась высокий, пятиметровый вал. От могущества стихии захватывало дух, приходилось щуриться, уклоняясь от хлещущих волн, колкого ледяного ветра и соленой пены. Деваться было некуда. Перед ними бушевал океан, способный с легкостью забрать жизни. Крепко стиснув зубы, подняв голову, злясь и ужасаясь, Марина вытянула трясущиеся руки. Нужно выжить! Прикрыла глаза, чтобы видеть магический узор и, поймав энергию волны, напрягаясь, оттолкнула ее. Чувствуя, что рукам больше не холодно. Энергия магии разливалась по венам и жилам.
Океан свирепствовал в ответ, волны, буйствуя, поднимались одна за другой все выше и выше. Молнии разрывали небо, словно желали помешать судну найти выход из бури.
Марина увидела, как поднятый стене волны песок, сверкая облизнула обжигая молния, превращая его в миллиарды кристаллов. Ру круговым движением напряженных мускулистых рук сдержал огромный десятиметровый вал.
Виларрия, вторя ему, разворачивала метающиеся волны под кораблем, давая Марине гасить их.
Остов судна, не выдержав натиска волн, затрещал со страшным скрежетом, и палуба, стоная, развалилась напополам. Волны бились о корабль, раздирая его в разные стороны, таща за собой, с ненасытной безжалостностью дробя на доски и щепки.
— Отвязывайся, — истошно заорала Виларрия.
Марина началась освобождаться, но мокрый узел не слушался. В мгновение ока они оказались под толщей ледяных волн. Вода заполнила легкие Марины, словно пластиковый мешок, растягивая изнутри. Наконец, она отвязалась, чувствуя, что не хватает сил всплыть, как меркнет свет, и сильная рука схватив ее за талию, поволокла наверх.
Ру вытолкнул ее на поверхность, и Марина, прокашлявшись, отбиваясь от волн, глубоко вдохнула. Русал тут же исчез в волне, а ей под руки попалась какая-то вещь, руки инстинктивно сжали ее, лицо заливало водой. Теперь не корабль, а она была поплавком.
«Русалка» не пережила бури. Потопленная дважды, она вряд ли когда-нибудь будет вновь поднята со дна.
Буря не унималась несколько часов, мотая Марину из стороны в сторону и укачивая в безумных объятиях. В конце концов, ее выбросило на темные скалы. В тот момент Марине показалось, что нет более везучего человека на свете, чем она. Уцепившись за мокрую полированную поверхность камня, она, все еще держа в руках кусок доски от «Русалки», карабкалась изо всех сил, не обращая внимания на ушибы и синяки. С трудом преодолев первую гряду, она доползла до безопасного места и без сил опустилась на серый песок, обнимая спасительный обломок. Океан, не утихая, шумел.
К утру буря исчезла. Отдышавшись и придя в себя, она открыла глаза, осматривая местность. Утро было пасмурным и темным. Марина побрела вдоль берега, пока ее глаза не наткнулись на лежащих у самой воды Виларрию и Ру. Волны ласкали их, принося грязь с водорослями, какие-то обломки, веревки — все что осталось от «Русалки». У головы Виларрии сидела рыдающая Ирралив. Она обнимая ее за шею, перебирая распущенные черные волосы хозяйки.
Марина подошла к ним и тоже опустилась на колени, вглядываясь в безжизненные глаза Виларрии, трогая посиневшую кожу Ру.
— Их нужно похоронить, — сказала она, понимая, что другого выхода нет.
— Нет, — женщина зашлась в глухом рыдании, со стонами качая голову Виларрии на руках.
— Ирралив, они умерли, — мягко произнесла Марина. Слезы потекли по ее щекам.
Ветер трепал мокрые волосы, Марина с ненавистью посмотрела на океан, не зная, куда деть возникшую злость. Чувствуя себя слабой и злой, она вошла по колено в воду и ударила ее кулаком со всей силы. «Протейма добра и жестока», вспомнились слова Ру. Упав на колени, она прокляла жизнь за посланное испытание, плача от жалости и бессилия.
— Смотри, — Ирралив уставилась на Ру, глаза женщины удивленно расширились. Марина обернулась, вытирая слезы.
С плеча русала слезал драк. Он издавал жалостливые писклявые звуки, расправляя перепончатые крылышки и выгибая полуметровый хвостик. По спине он соскользнул в пришедшую волну и исчез в воде. Через пару секунд он выпрыгнул из волны в нескольких метрах от Марины. Он издавал звуки, похожие на китовые, разрастаясь у них на глазах до полутора метров.
Несомненно, дракон был магическим существом. Он сделал круг над водой, нырнул и снова вынырнул. Его зеленая чешуя переливалась золотисто-огненными оттенками.
— Он ищет хозяина, — прошептала Ирралив.
Дракон описал еще пару кругов в воздухе. Опустившись и уменьшись в размерах, он подплыл к Марине, нарезая вокруг нее круги.
— Опусти, опусти руки, — прошептала Ирралив, с удивлением глядя на них.
Марина опустила ладони в воду, мгновенно почувствовав, как что-то тянет ее целиком под воду. Опустив голову, она изумленно увидела, как дракон заползает на ткань платья. Его острые когти на крыльях больно царапали кожу. Драк полз по одежде вверх до шеи, добравшись до нее, он взмахнул хвостом, пытаясь примоститься на плече девушки.
Пронзительно закричав ей в ухо, он затянул хвост вокруг шеи, душа ее, и резко повалил в воду, пытаясь укусить. Один из когтей чиркнул Марину по виску, совсем рядом с глазом. Она только вскрикнула, схватившись за хвост и пытаясь отодрать, уходя под воду. Пару секунд они боролись, пока ей не удалось схватить его за хвост, ослабляя удушье. Другой рукой, гоня на него волну ногами и не давая себя укусить, отшвырнула его от себя, не выпуская хвоста. Вынырнула, жадно дыша, и только затем отпустила засранца, беря его в водный купол, с силой подгребая ногой песок и создавая ловушку. Драк бесновато заметался, яростно маша крылышками. Спустя несколько минут он покорился, опустившись на водную гладь, и поклонился. Обвив бедро Марины и больше не царапаясь, он полез до открытого участка кожи на ее руке, становясь татуировкой и, безболезненно передвигаясь по правой руке, занял место посредине золотого кольца.