Смерти вопреки
Шрифт:
— Мне нужно побриться и подстричься, здесь жарко.
Она недоверчиво кивнула, подумав: еще бы, на дворе не меньше тридцати градусов тепла. Он прошел в ванную и закрыл дверь. Одежда у него тоже была не летняя. Из плотной ткани бриджи, кожаный камзол, да еще и плащ с сапогами как-то совсем не вписывались в жаркий сезон. Закипел чайник, и она сняла его с плиты.
Марина не поверила не единому слову. Аравилат? Может он состоит в какой-то секте. Но магия, как объяснить магию. От всего этого Марину пробирала нервная дрожь. Кто бы он ни был, доверять ему не стоило. Она решила дождаться,
Молодое лицо было чисто выбритым, на квадратном волевом подбородке совершенно здоровая кожа, каштановый волос коротко острижен. Прошло всего десять минут!
— Я, — забыв, что хотела сказать, произнесла Марина, разглядывая правильные черты мужчины, оказавшегося на десять лет моложе, чем казался до этого.
— Гм, одежда, — быстро выговорила она, пока взгляд сползал вниз на широкую грудь, где на золотой цепи висел медальон в виде плоской спирали в ромбе.
— Спасибо, — ответил он и взял стопку, закрыв дверь. Через минуту послышался звук воды.
Марина чувствуя, как нарастает жар в груди, прошла на кухню и уселась на табуретку, пытаясь унять неизвестно откуда взявшееся волнение и примешавшееся к тревоге чувство фатума. Посидев минут десять, она вспомнила, что собиралась позвонить. Побежав в зал, она набрала заветные «02». В трубке послышались гудки.
— Дежурное отделение. Лейтенант Цвигридов слушает.
Девушка открыла рот, но ответить не успела, связь с щелчком оборвалась. Телефон выключился. Просто сдох в руках. Марина испуганно обернулась. В дверях стоял полураздетый Арвил, как-то странно вращая кистью руки.
— Это ты кончил телефон, — возмутилась она.
Он вздохнул и сердито произнес:
— Ладно, видимо по-хорошему никак.
Марина попятилась от разводящего руки в разные стороны незнакомца.
— Подожди! Остановись.
В следующую секунду Арвил начал произносить слова. На ее лице отразился ужас от предчувствия, что он сейчас сделает с нею что-то страшное, непоправимое.
— Ты неправильно понял, — только и успела пролепетать Марина, чувствуя, как голова вместе с комнатой начинают кружиться, все кружится, кроме красивого, жестокого лица мужчины с серыми, как смерть, глазами. Чужака. Он говорил и говорил, пока девушка не соскользнула в обморок, упав на ковер.
Часть 2
— Очнись, Мар, — не громко позвал кто-то.
Марина открыла глаза, не понимая, где находится, и кто тот парень, стоящий у шкафа в джинсах и помятой серой майке. В комнате стоял полумрак. Вечерело.
— Где я?
Пару секунд она не могла сообразить, что происходит.
— Ну, ты даешь. Сильно, однако, ударилась, — парень дружески усмехнулся, и присев на край дивана, взял ее за руку, помогая сесть. —
Марина отрицательно покачала головой.
— Ну, как тебя зовут, помнишь?
Парень ласково улыбнулся и сжал ее ладонь второй рукой.
— Нет, — она попыталась вспомнить хоть что-то, но тщетно. — И тебя я тоже не помню.
— Серьезно? — на лице парня отразились озабоченность и тревога.
— Да, — честно ответила Марина, обнаружив на себе желтую летнюю ночнушку на бретельках. Взяв пододеяльник, она натянула его на себя.
— Я ничего не помню.
— Наверное, амнезия, — произнес задумчиво парень, наблюдая, как она смущается. — Ты поскользнулась в душе и ударилась головой. Похоже сильно.
— Мы живем вместе? — спросила Марина, разглядывая прокачанные мышцы, улыбающееся лицо, странные глаза.
— Да, — он встал, подошел к шкафу и достал с книжной полки фотоальбом. — Я Дэн, на — убедись.
Марина взяла в руки альбом, открыла. На фотографиях симпатичная брюнетка в обнимку с парнем висела на обрыве горы в альпинистском снаряжении, в купальнике, загорелая и счастливая, обнималась с ним же на фоне моря, гоняла на квадрациклах по пустыне и так далее. Она любила путешествовать. Нашелся даже снимок у новогодней елки в компании людей, которых она тоже не помнила. Она подняла полный растерянности взгляд, покачав головой. Часы у телевизора показывали полдвенадцатого ночи.
— Не помню.
— Может, вызовем скорую помощь? — спросил Дэн, потянувшись к телефону.
— Нет, не нужно, — Мар испугалась, посильнее натягивая пододеяльник. — Мне нужно поспать. К утру все пройдет.
— Ты меня не разыгрываешь? — спросил он, рассматривая ее бледное лицо и убеждаясь, что все идет, как нужно. Заклинание, как и любая магия, действовало на жителей немагических миров, как сильный токсикоз и отравление. Он испугался, что девушка не выдержала заклятия, на откачку ушло почти шесть часов.
— Может воды?
— Нет, — Мар повернулась к стене и, укрывшись, сомкнула глаза.
Но сон к ней не шел. Дэн встал и вышел из комнаты, а Марина, напрягая память, пыталась вспомнить хоть что-нибудь. Единственной наградой ей стали головная боль и ноющий затылок. Она слышала, как парень ходит по квартире, что-то делает на кухне. Наверное, хорошо она шарахнулась, раз все разом забыла. Слезы подступили душащим хомутом к горлу, и Марине стало жаль себя. Не сдержавшись, она неслышно заплакала. Дэн вернулся, снял одежду, и диван, скрипя, прогнулся под крупным мужским телом.
— Ты спишь? — приглушенно спросил он, прислушиваясь к затихшей девушке.
— Нет, — всхлипнула она, вытерев скатившуюся на переносицу слезу. — Я ничего не могу вспомнить.
Она завозилась и повернулась.
— Вообще ничего, — пробубнила она сквозь слезы и, подвинувшись, прильнула к нему, ища утешения и ласки.
Пару секунд Арвил молчал, затем нерешительно занес руку за спину девушки и погладил ее. От нее исходил приятный чуть сладковатый с горчинкой аромат.
— Я не помню ни мамы, ни папы, ни кто я, — всхлипывала она в полголоса, ощущая щекой, как его горячая кожа становится влажной от ее слез, а его сердце забилось чуть быстрее. — Понимаешь?