Смертники доброй воли
Шрифт:
— Выбор есть всегда, если к нему прилагается стойкое желание. Однако мне всегда казалось, что ты заинтересован в военном деле, то есть тебе прямая дорога в Академию ГШР на мицевский факультет. Верно?
— Типа того.
— И как ты собираешься там учиться с таким отношением и тягой к ночным клубам? Как Вэлиант — заедая каждую неудачу, а их будет много, весёлыми таблетками?
— Вэлиант такой прежде всего потому, что отец на него забил, когда он по конкурсу не прошёл и якобы разочаровал его! Вы же все хотите, чтобы мы были самыми
— Вэлиант докатился до такого абсолютно самостоятельно, — скривил губы Рэкс. — Очень самозакапывающийся человек, впрочем, он был таким с детства, и нет ничего удивительного в том, что не изменился со временем. И кстати, вбил себе в голову, что его никто не понимает, особенно отец, да ещё и всем вокруг рассказал, Рафаэль до сих пор в некотором шоке. Но они разберутся. В жизни Вэлианта рано или поздно случится что-нибудь такое, из-за чего он резко поменяет своё мнение, окончательно выкопает на свет божий свой якобы непризнанный талант и совершит невозможное. А заодно и станет добрее к людям. Однако в твоём отношении я не собираюсь ждать до поступления в Академию.
— Ну наконец-то! Рассказывайте, Ваше Высочество, что же вы для меня приготовили? — Адамас поставил локти на колени, положил на ладони подбородок и демонстративно заинтересованно уставился на отца. Тот откашлялся.
— Можно обойтись и без титулов… Хорошо, слушай. В эту ночь у тебя поезд. Ты вместе с Кристианом отправляешься в наш учебный военный пункт на южной оконечности Дракона в пределах Севера. Там под присмотром Дилайлы, дочери Лемма Шштерна, — ты её, конечно, помнишь — и Табиты Багдассар доучишься этот второй семестр, чтобы по возвращении в полной боевой готовности поступить в Академию. Вопросы?
Ошарашенно слушавший его Адамас один раз моргнул и в избытке чувств, мгновенно накалившись до предела, вскочил со стула.
— Ты шутишь?! Ты отсылаешь меня на войну?!
— Я отсылаю тебя на учёбу, сын. Да, в военной обстановке. Но там на много километров кругом только наши. Это двойной пункт — для МИЦа и МД одновременно. Две их детдомовских группы твоего возраста прибыли буквально на днях — как раз чтобы получить специфическую подготовку и летом, если война будет в силе, пойти дальше воевать.
— Я буду в одном лагере с будущими агентами МД?! Ну спасибо, папочка, вот уж чего от тебя не ожидал!..
— С МД мы вообще-то с начала войны союзники. Этот лагерь — новообразование, туда отобрали по заявкам лучших из лучших, долго и упорно доказывавших, что они достойны туда попасть. Видишь ли, — Рэкс многозначительно хмыкнул, — далеко не все полагают, что в деятельности ГШР — да и МД — нет ровным счётом никакого смысла, а все люди — бывшие или будущие бойцы нескончаемой войны…
— Ты себя вообще слышишь?! — Адамас нервно заходил по комнате. — Собственного сына в горячую точку! К МД! Я так похож на солдата? Ты так хочешь моей смерти? Я настолько тебе надоел?!
— Прекращай истерику. Войной там и не пахнет.
— Серьёзно?!
— Адамас, — терпеливо проговорил Рэкс, — так для тебя будет лучше, поверь мне. Ты много нового узнаешь для себя и, может быть, наконец определишься, какой ты и как правильно жить.
— О, наверное, по твоему мнению?! — Адамас резко остановился прямо перед ним и впился взглядом в ничего, кроме всетерпимости, не выражающее лицо. — Я, по-моему, и так вполне себе живу по твоим заветам!
— Это где же?
— А вот прямо тут, отец! Избегаю ответственности, точь-в-точь как ты! По какой ещё причине ты, подмяв под себя весь ГШР, так и не стал президентом? Ты выбрал нечто среднее, ты до сих пор позволяешь жить этому чёртовому Северу — Крайт рассказал мне, как «Аркану» во главе с… как его там… Азатом удалось захватить власть! Если бы ты был пожёстче, если бы не лавировал вечно между собой и МД, им ни в жизнь бы это не удалось! Так если ты пускаешь всё по течению, почему я должен вести себя как-то по-другому?!
— Я бы объяснил тебе, почему я веду себя так, как ты себе это представляешь, если бы была хоть какая-то надежда, что ты поймёшь всё верно, — глаза Рэкса окончательно стали чёрными, хотя голос остался тем же ровным. — А идеального правления вообще не бывает. Лидер — вечный заложник компромиссов. Как говорится, вырастешь, осознаешь.
— Может, потрудишься сейчас?! Мне не пять лет!
— Дело не в возрасте, сын. Дело в убеждениях. Скажем так, в восемь лет ты понял бы меня лучше, чем сейчас. Этот лагерь пойдёт тебе только на пользу, глядишь, перебесишься и с тобой наконец можно будет разговаривать как с равным.
Рэкс встал — и хотя с сыном они были уже одного роста, он всё равно безмерно возвышался над ним, и от осознания этого Адамас взбеленился ещё больше.
— Почему ты считаешь, что жить по-твоему — это и есть правильно? — с ненавистью и отчаянием процедил он сквозь зубы, неотрывно глядя на отца. Тот лишь отрицательно мотнул головой.
— Вовсе нет. Я только хочу, чтобы ты следовал себе, а не метался между двумя крайностями, никак не в силах определиться и в итоге не приходясь ни там ни там. Иногда я жалею, что успел тогда, восемь лет назад, поймать тебя при твоём побеге к Дилайле в интернат. Кто знает, может, сейчас ты был бы совсем другим.
Он отошёл к двери и, последний раз обернувшись на так и не сдвинувшегося с места Адамаса, бросил:
— С вами поедет Джей, с момента посадки в поезд он ваш старший, извольте вести себя правильно. Остальные детали сообщу ближе к вечеру. И ты всё ещё под арестом, казанова.
Дверь за ним закрылась, и, оставшись в одиночестве, Адамас, ещё секунд пять посверлив взглядом потолок и буквально задыхаясь от свалившейся на него несправедливости, бросился на стену с кулаками. Лишь совсем, в кровь, сбив костяшки, он сполз на кровать и зарылся лицом в подушку.