Смертники доброй воли
Шрифт:
— Смотрите, кто заговорил, — ядовито сказал он и толкнул Вэлианта коленом в бок. — Как тебе с собой живётся-то, позорище? Ещё не достиг ничего, а пытаешься мыслить себя недооценённым гением и прожигать талант, пока есть что? Много придумал в декадаровом дыму?
— Что б ты понимал, любимчик Управления, — с ненавистью процедил сквозь зубы Вэлиант, приподнимаясь на локте. — Тебе-то вообще никогда напрягаться не приходилось. Родись я синайцем, тоже плевал бы сейчас на всех.
— Я плюю конкретно на тебя, братишка. За твоё полное неумение доказать хоть кому-то, что ты представляешь из себя нечто большее, чем ноль. Или вождением
— Ну всё-всё, мир, дружба, пряничный домик, ок? — он мягко улыбнулся, а Адамас мельком оглянулся на Крайта: тот, опять подперев голову рукой, с неподдельным интересом следил за происходящим, определённо не собираясь вмешиваться. — Тео, тебе его ещё домой везти, там, по дороге, и наговоритесь. Тоже развели кошачьи бои.
— Ох, Джей, был бы у тебя такой непутёвый брат, я бы посмотрел на твой пряничный домик, — закатил глаза Теодор, и Вэлиант выпалил:
— Да ты мне вообще не брат, понятно?! Я в первую очередь из-за тебя сбежал из дома при первой же возможности!
— Как странно это слышать, учитывая, что на тот момент я уже жил отдельно. Ещё раскрытие страшных тайн будет?
— Ребята, ну хватит, серьёзно, — улыбаясь, Джей осторожно отвёл Теодора на несколько шагов от Вэлианта, и удивительно было наблюдать, как он подчиняется человеку, определённо уступающему ему и в возрасте, и в чине, и в значимости. — Нам уже ехать пора. Адамас, Кристиан, — хорон поочерёдно посмотрел на кузенов Страховых, — меня попросили развезти вас по домам. Ваши отцы подойдут домой к утру, ну, а если не подойдут, обязательно известят вас. Идёмте.
— Кто ты вообще такой? — поморщился Кристиан, и Теодор фыркнул.
— Знаешь, Вэлиант, ты сто процентов испортил этих молодых людей. А ведь такие надежды все трое в своё время подавали…
— Тео, — Кристиан резко повернулся к нему, — тебя учили в детстве, что, если не можешь сказать ничего хорошего, лучше вообще молчать?
— Наверное, те же люди, что и тебя, — ухмыльнулся рейтер и полностью переключился на Вэлианта. — Подъём, рота. Мне завтра рано на службу, а у тебя вообще-то экзамен. Может, хоть в этот раз ты сдашь всё с первого раза?
Вэлиант, больше не удостаивая его и взглядом, встал и, махнув и Адамасу, и Кристиану одновременно, вышел из приёмной. Кивнув Джею и отдав честь Крайту, Теодор последовал за ним. Как только дверь за ними закрылась, риз начал обмахиваться первой же подхваченной со стола папкой.
— Наконец можно вздохнуть спокойно! Раф говорил мне, что у них с отношениями стало всё плохо, но я и не подозревал, что настолько! — покачал головой он, и Джей пожал плечами.
— Нашла коса на камень. Тео слишком требовательный, а Вэл чересчур любит пускать всё на самотёк. Не провали он второй год, может, было бы всё получше… Ну что, мы поехали?
— Они там надолго, да?
— Да мне пока не рассказывали. Домино только просил тебя запереть приёмную и подойти к ним с твоими новостями.
— Отлично, мне как раз нечего делать, — Крайт встал и опять, с хрустом, потянулся. — Молодёжь, подъём. Возрадуйтесь, вы наконец едете домой.
— Да уж, — Кристиан надвинул на голову капюшон толстовки и сунул руки в карманы. Отошедший от стола Адамас ободрительно хлопнул его по плечу, не получив в ответ даже взгляда, и первым пошёл за махнувшим им Джеем из приёмной обратно в галереи.
Машиной у «первого и единственного» стажёра Рафаэля оказался «филин» двух- или трёхгодичной давности выпуска тёмно-фиолетового цвета — обычная легковушка для тех, кому машина нужна, чтобы добираться до работы и обратно, из чего Адамас сделал вывод, что Джей, как и его куратор, не был подвязан на полевую деятельность. Поскольку Кристиан немедленно залез на заднее сиденье, где, совсем спрятав лицо за капюшоном, опять уткнулся в телефон, его кузену ничего не оставалось, кроме как сесть рядом с Джеем на переднее. Почему-то ему показалось кощунственным принимать сейчас сторону явно на всех обидевшегося Кристиана, вместо того чтобы воспользоваться очередным удобным случаем и пообщаться за здорово живёшь с приближённым к верхушке ГШР.
— Ты наши адреса-то знаешь? — полюбопытствовал хорон у Джея, пока тот выезжал с парковки.
— Чего я только не знаю, — хмыкнул тот. — Быть стажёром у второго советника — это вам не хухры-мухры. Плюс работать в одной группе с Теодором…
— Я забыл, а кто первый?
— Домино, конечно. По крайней мере, в условиях начавшейся фиг знает какой по счёту войны с Севером. Ты же, наверное, знаешь, какую роль он играл в предыдущей.
— Крайт был очень любезен и напомнил мне, хотя я и забыл эти детали. А не в условиях войны?
— Так-то Кит.
— Интересно, мой отец раздаёт лучшие места по степени дружбы с кандидатами? — фыркнул Адамас, и Джей непонимающе посмотрел на него.
— При чём тут дружба? Они разбираются. Сколько лет уже ведут всё самое важное в ГШР.
— Ну да, да… А ты-то как в эту компанию попал?
— Судьба свела, — усмехнулся хорон. — Мне кажется или ты относишься ко всему этому… с некоторым пренебрежением?
— Я искренне стараюсь воспринимать вашу работу серьёзно: война, террористы, всё такое. Но не получается, потому что в моём доме периодически живёт человек, который своим пофигизмом позволил «всему этому» случиться и, по несчастливой случайности, является моим отцом. — Адамас закатил глаза и отвернулся к окну, за которым мелькали ярко освещённые улицы центра Канари. Джей, наблюдавший за ним краем глаза, растерянно спросил:
— Это каким же пофигизмом? Твой отец делает всё, чтобы Север не нахлынул на нас как цунами…
— Так-то оно так. Но кто виноват в том, что этот Север вообще существует? Я ведь знаю, как было раньше, когда отец был ещё в оппозиции к президенту. Как он бесился, что Эдриан позволяет этим северным нелюдям творить там беспредел, в то время как ГШР усиленно делает вид, что ничего не происходит и так далее. А теперь что? Снова-здорово?
— Адамас, просто ты не понимаешь…
— Хорошо, значит, очевидно, ты понимаешь? — Адамас повернулся обратно к нему, не зная, что именно сейчас ему чуть ли не впервые в жизни удалось сделать из глаз те же колодцы, что были свойственны его отцу в моменты напряжения всех чувств и, по мнению его сына, совершенно не передавшиеся ему самому. — Тогда объясни мне. Почему за эти почти пятнадцать лет с момента выхода из оппозиции в ряды правящей партии и обретения полного контроля и над президентом ГШР, и над всем ГШР в общем, мой отец сам так и не занял президентское кресло?! Ну, знаешь?