Смеющийся труп

Гамильтон Лорел Кей

Я опять повернулась к разлагающемуся зомби и обнаружила, что и он уставился на меня выпученными глазами. Этим полуистлевшим лицом трудно было что-то выразить, но все же она сумела. Сумела выразить страх. Вот черт.

Доминга кивнула, и Энцо жестом велел мне войти в круг. Я идти не хотела.

— Что, черт возьми, здесь происходит, Доминга?

Она улыбнулась, едва не засмеялась.

— Я не привыкла к такой грубости.

— Привыкнешь, — отрезала я. Хватит уже обращаться к ней на «вы». Энцо у меня за спиной шумно задышал. Я изо всех сил старалась не обращать на него внимания. Моя правая рука этак небрежно

потянулась к пистолету — но так, чтобы не было похоже, что она тянется к пистолету. Это непросто сделать. Обычно когда кто-то тянется к пистолету, это похоже на то, что человек тянется к пистолету. Однако кажется, никто ничего не заметил. Какая я молодец.

— Что ты сделала с этими зомби?

— Осмотри их сама, chica. Если ты так сильна, как о тебе говорят, ты найдешь ответ на свой вопрос.

— А если я не найду? — спросила я.

Она улыбнулась, но ее глаза оставались плоскими и черными, как у акулы.

— Значит, ты не так сильна, как о тебе говорят.

— Это что, тест?

— Возможно.

Я тяжело вздохнула. Леди вуду желает узнать, насколько я крута. Зачем? Быть может, особой причины нет. Может, она просто властолюбивая садистка. Угу, вполне вероятно. С другой стороны, возможно, у этого спектакля была какая-то цель. Если так, то я до сих пор еще не знаю, в чем она заключается.

Я взглянула на Мэнни. Он лишь едва заметно пожал плечами. Он тоже не знает, что тут происходит. Чудесно.

Мне было не по душе играть в игры Доминги, тем более что я не знала правил. Зомби по-прежнему смотрели на меня. Было кое-что в их глазах. Страх и хуже того — надежда. Вот черт. У зомби нет надежды. У них вообще ничего нет. Они мертвые. А эти не были мертвыми. Надо все выяснить. Будем надеяться, что аниматоры от любопытства не дохнут.

Я аккуратно обошла Домингу, поглядывая на нее краешком глаза. Энцо остался стоять, закрывая собой дорожку между знаками. Он выглядел большим и крепким, но я знала, что смогу пройти мимо него, если прижмет. Прижмет настолько, что придется его убить. Я надеялась, что настолько меня не прижмет.

Разлагающийся зомби глядел мне в глаза. Он был высок, почти шесть футов. Из-под подола красного платья выглядывали ноги скелета. Эта высокая, стройная женщина, должно быть, некогда была красива. Выпученные глаза вращались в почти голых глазницах. Влажный, чмокающий звук сопровождал каждое их движение.

Меня вывернуло наизнанку, когда я в первый раз услышала этот звук. Звук, с которым глазные яблоки ворочаются в гниющих глазницах. Но это было четыре года назад, когда я была еще новичком в своем деле. При виде разлагающейся плоти я больше не вздрагиваю и не блюю. Как правило.

Глаза были светло-карие с довольно заметным зеленоватым отливом. Ее окутывал аромат каких-то дорогих духов. Тонкий и щекочущий, как будто в нос попала пудра, приятный цветочный запах. Под которым — вонь гнилого мяса. От нее у меня запершило в горле, я непроизвольно наморщила нос. Отныне запах этих тонких духов будет мне напоминать о разлагающейся плоти. Хотя, судя по запаху, они все равно слишком дорогие, чтобы я стала их покупать.

Она смотрела на меня. Она — не оно и не он. В ее глазах была сила личности. Как правило, я говорю о зомби как о чем-то неодушевленном — так им больше подходит. Они могут вставать из могилы вполне живыми на вид, но это долго не продолжается. Они портятся. Первыми исчезают личность и интеллект, а потом уже — тело. Всегда в такой последовательности. Бог не настолько жесток, чтобы заставлять кого-то осознавать, что его тело разлагается. Но с этой женщиной было все по-другому.

Я отошла подальше от Доминги Сальвадор. Сама не знаю почему, но я старалась держаться от нее на расстоянии. У нее не было оружия, в этом я почти не сомневалась. Опасность, которую она представляла, никак не была связана с ножами и пистолетами. Я просто не хотела, чтобы она коснулась меня, пусть даже случайно.

Женщина-зомби слева была совершенна. Ни малейших признаков разложения. Взгляд осознанный, живой. Господи, помилуй. Она могла пойти куда угодно и везде сошла бы за человека. Как же я догадалась, что она неживая? Трудно сказать. Никаких обычных признаков не было, но когда я вижу мертвеца, я это чувствую. И все же… Я пригляделась к ней повнимательнее. Ее красивое лицо откликнулось на мой взгляд. В ее глазах кричал страх.

Та самая сила, которая позволяет мне оживлять мертвых, говорила мне, что это — зомби; но ее глаза утверждали другое. Поразительно. Если Доминга умеет создавать таких зомби, мне остается только опустить руки.

Я должна выждать три дня, прежде чем смогу оживить труп. За это время душа покидает свое пристанище. Какое-то время душа обычно кружит вокруг тела. В среднем три дня. Я не могу поднять эту дрянь из могилы, если душа еще рядом. Теоретически, если бы аниматор сумел удержать душу во время оживления тела, мы получили бы воскрешение. Ну вы знаете — настоящее воскрешение, как было с Иисусом и Лазарем. Я никогда в это не верила. А может, просто знала границы своих возможностей.

Я смотрела на этих зомби и видела, в чем отличие. В обоих телах по-прежнему были души. Каким образом? Как, во имя Христа, ей это удалось?

— Души. В этих телах все еще заключены души. — Мой голос сполна передал отвращение, которое я испытывала. Зачем стараться его скрывать?

— Очень хорошо, chica.

Я подошла и встала слева от нее, не выпуская из поля зрения Энцо.

— Как ты это сделала?

— Душа была поймана в тот момент, когда покидала тело.

Я покачала головой:

— Это не объяснение.

— Разве ты не знаешь, как ловить душу в бутылку?

Душу в бутылку? Что это, шутка? Нет, она не шутила.

— Нет, не знаю. — Я постаралась, чтобы это не прозвучало самодовольно.

— Я могла бы столькому тебя научить, Анита.

— Нет уж, спасибо, — сказала я. — Ты поймала их души, а потом оживила тела и вложила души обратно.

Конечно, я могла только догадываться, но звучало это правдоподобно.

— Очень, очень хорошо. Именно так. — Она смотрела на меня так пристально, что мне стало неловко. Ее пустые черные глаза фотографировали меня.

— А почему вторая зомби разлагается? По теории, зомби, в котором сохранилась душа, разлагаться не должен?

— Это уже не теория. Я ее доказала, — сказала Доминга.

Я посмотрела на разлагающийся труп, и он ответил мне пронзительным взглядом.

— Тогда почему одна гниет, а другая — нет? — Обычная болтовня двух некромантов в очереди в магазине. — Скажи, а ты своих зомби оживляешь только в новолуние?

— Я могу помещать душу в тело и удалять ее столько раз, сколько захочу.