Смоковница
Шрифт:
Мужчина. Гюльзар Ахмед-гызы Мамедова. Тридцать четыре года. Незамужем. Работаете телефонисткой — в ночную смену.
Гюльзар. Вы из статуправления?
Мужчина. Вы должны рассказать о самом значительном, по вашему мнению, событии в вашей жизни.
Зулейха. Слышала, Гюля, мы должны рассказать о самом главном событии в нашей жизни! Расскажем!
Гюльзар. Расскажем.
Зулейха и Гюльзар берутся за руки словно на
Самое главное?
Это просто смешно.
Потому что нам главного
Не дано.
Уж так получилось.
Такая судьба.
А раньше мы думали —
Не беда.
Мы такие красивые,
Чего же еще?
Мы такие счастливые!
Официант, счет!
За границу не ездили,
Проси не проси.
Тебя по уху съездили?
Эй, такси!
Заморочили головы
И себе и другим,
Раньше мы были молоды
И теперь — хотим.
Раньше мы были щедрые —
Ветер в голове.
Дуры мы несусветные.
Обе. Две…
Гюльзар. Ну, что? Достаточно?
Зулейха. Как вам наш репертуар?
Гюльзар. Вы довольны нами?
Зулейха. Пошли, Гюля. Привет.
Гюльзар. До свиданья! Мы поплыли.
Мужчина. Стойте.
Зулейха. Что еще?
Мужчина. Вы любили Салеха, и он любил вас. Он хотел ребенка. Почему вы сделали аборт?
Гюльзар. Ой… Я ничего не знала!
Адиля. Я знала.
Зулейха. Потому что… я была так молода, а он — студент, я думала, все еще впереди, зачем нам ребенок? А потом уже было поздно… Он женился на скромной чистенькой девушке. Он даже не знает, что творит сейчас эта скромная чистенькая девушка у него за спиной!.. А я бы этого не делала! Нет! Нет! Не делала!!!
Гюльзар. Успокойся, Зуля… Успокойся… Не надо больше ее спрашивать…
Мужчина. Хорошо. Я обращаюсь к вам. Почему вчера вечером вы подняли руку на вашу старую мать?
Гюльзар.
Мужчина. Можете идти.
Адиля. Вы рассердились на них? Ведь они честно ответили на ваши вопросы. Не соврали. Они такие, как есть, только и всего. И поэтому…
Мужчина. И поэтому?
Адиля. И поэтому они несчастны! Самые несчастные на свете! Нет желаний… Никакой радости впереди… Самые несчастные на свете, потому что уже примирились со своим несчастьем… Наверно, так легче жить. Кто знает, может быть, это и правильно…
Мужчина. Значит, вы счастливее Зулейхи и Гюльзар, не так ли? Вы ведь не примирились со своим несчастьем. Вы ведь страдаете постоянно. Даже если захотите, не сможете примириться, потому что это не в вашем характере.
Адиля. Нет, нет. Мы все несчастные: и Зулейха, и Гюля, и я… Потому что жизнь проскользнула у нас между пальцами… Ну, что из того, что я каждую ночь твержу себе перед тем, как заснуть: «Так жить нельзя! Ты все делаешь не так. Почему? Почему ты не начинаешь жизнь сначала? Это ведь не жизнь, то, что ты делаешь…» И я даже даю себе слово, что так больше не будет. А утром просыпаюсь и… весь день проходит так же, как предыдущие. Все то же самое. Снова Халил, его мелкие радости, желания, не стоящие ржавой копейки… Снова лицемерные речи Единственнова, омерзительное лицо Ибрагима… Снова нерадостное житье Зули и Гюли… А перед тем как заснуть снова, несбыточные мечты. Обманчивые надежды…
Мужчина. Может быть, еще кого-нибудь позовете?
Адиля. Кого? Хватит, наверно. Да больше никого знакомых и нет… Салима, что ли? Меня от него тошнит. Давайте лучше посмотрим на эти горы… Вы видите облака? Пойдет дождь. Потом перестанет. Мы промокнем, по это ничего. Зато радугу увидим. Потом послушаем кваканье лягушек… Давайте ни о чем не думать, просто смотреть. Видите, мне на ладонь села божья коровка. В детстве распевали мы, а теперь поют нынешние дети:
Божья коровка, улети на небо,
Там твои детки кушают конфетки.
Мужчина. Вы Адиля Мелик-гызы Керимова. Вам тридцать пять лет. Три года замужем. Детей нет. Работаете в почтовом отделении.
Адиля. Да…
Мужчина. Вы должны рассказать о самом значительном, на ваш взгляд, событии в вашей жизни.
Адиля. Хорошо… Понимаете, мы все умрем… Сколько ни есть людей на земле, все умрут… Их заменят новые люди. И они умрут. Я умру, и моя мама умрет. Если бы у меня был ребенок, и он бы умер. И Зуля умрет. И Гюльзар. И вы, я думаю, тоже умрете…