Смоковница
Шрифт:
Адиля. Пригласить меня? Куда?
Мужчина. Куда хотите.
Адиля. Куда я хочу?.. Идемте… поедем в Кисловодск… Нет, в Джидырскую степь… Пусть ударит нам в нос запах чабреца, ничего, вынесем! В детстве нас всегда на лето возили в Шушу. Тогда отец был еще жив… А я смотрела на горы, мечтала скорее подрасти, хотела обнять эти горы, разделить со всеми свою радость… А теперь… А теперь я хотела бы снова стать ребенком… Но больше не будем об этом… Мы поедем в Джидырскую степь!.. Поехали?
Мужчина. Поехали.
Адиля.
Мужчина.
В горах туман
Упал на колени,
Альпийский луг
Достался оленю.
Адиля. Мы на самую вершину поднимемся!.. Смотрите, сколько здесь цветов!.. Я бывала в этих местах, но никогда не было так хорошо… Это потому, что я с вами. Вы слышите крики удодов? Знаете, что они кричат? Одного зовут Иса, а другого — Муса. Один спрашивает: «Иса, нашел?» Другой отвечает: «Муса, нет»… Говорят, было двое братьев-чабанов. Однажды у них пропала любимая овца. Искали-искали, так и не смогли ее найти. Тогда они обратились к аллаху с просьбой сделать их птицами, чтоб они увидели наконец свою овцу. Аллах превратил их в птиц. А они все равно овцу не нашли… Может быть, овцу унес волк? Ведь здесь полно волков… Нет, нет, не будем сегодня говорить о волках, лисах, шакалах… Как сильно пахнет чабрец! Этот запах всем нравится, а я бы хотела, чтобы плохие люди не выдерживали запаха чабреца. Чабрец — только для самых лучших…
Мужчина. Значит, на свете нет плохих людей…
Адиля. Нет плохих людей? Почему?
Мужчина. Потому что все выдерживают запах чабреца.
Адиля. Нет, это неправда, я не так хотела сказать. У нас по соседству жил один слепой, Мамадбагир-киши. Он говорил, на свете нет плохих людей, самое трудное — узнать человека близко, а после того, как близко, очень близко его узнаешь, поймешь, что нет плохих людей. Так ли это на самом деле? Ну вот, взяточнику какое оправдание? Как он может быть хорошим человеком? Как может быть хорошим человеком подхалим? Или вор? Правда, всем им нравится запах чабреца, но один вдыхает его, думая о хороших делах, а другой — о плохих… Послушайте, как вы объясните, почему многие хорошие люди несчастны? Слышите кузнечика? Вы слышите, как он поет? Так вот, несчастный человек никогда не почувствует прелести этого стрекотанья.
Мужчина. Почему же?
Адиля. Потому что я часто бывала в этих местах. И совсем не так давно вместе с Халилом. Нюхали чабрец, смотрели на туманные горы, слушали, как журчит речка Дашалты, слушали песню кузнечика, и все это пробудило во мне не радость, а грусть, потому что я опять задумалась о себе, о своей неудавшейся жизни. Даже эта красота наводит на меня только печаль.
Мужчина. А почему вы, созерцая эту красоту, не задумались о том, чтобы распроститься с вашей неудавшейся жизнью? Изменить ее?
Адиля. Потому что это невозможно.
Мужчина. Своего рода утешение, не так ли? Это ведь утешительно: сказать себе «невозможно» — и продолжать.
Адиля.
Мужчина. Ну что ж…
Адиля. Правда? Вы хотите с ними познакомиться? Я знаю, вы делаете это для меня… Может, чтобы лучше меня понять… Помочь мне разобраться в самой себе. Но как познакомить их с вами?.. Знаете что, пусть они расскажут о таком событии в их жизни, которое они считают для себя самым важным, самым значительным. Только все вопросы задавайте вы. Ну, будто вы судья. А с кого мы начнем?
Мужчина. С товарища Единстреннова.
Адиля. Договорились! Товарищ Единственнов! Товарищ Единственнов! Если вам нетрудно, подойдите сюда на минуточку. С вами хочет поговорить один товарищ…
Единственнов. Здравствуйте.
Мужчина. Вы Алмамед Ахмед-оглы Гюльмамедов. Единственнов — ваш псевдоним. Вам пятьдесят девять лет. Вы женаты. У вас трое детей. Два внука. Вы заведующий почтовым отделением.
Единственнов. Да…
Мужчина. Расскажите, пожалуйста, какое событие своей жизни вы считаете самым значительным?
Единственнов. Самое значительное событие в моей жизни?
Мужчина. Да, пожалуйста.
Единственнов. Самое главное событие в моей жизни? Сейчас… Однажды меня вызвали в министерство и командировали в Кедабек — проводить кампанию подписки на газеты. Ибрагим тоже был со мной. Мы ходили по селам, агитировали… Кедабек, вы же знаете, горный район, выдали нам лошадей, чтобы мы объехали все села. И вот спускались мы в дождь из большого села Гара-Мурад. Вдруг конь споткнулся, и я вместе с ним покатился с обрыва… Очнулся через десять дней в районной больнице. Весь в гипсе. Открыл глаза, рядом Ибрагим на стуле сидит. Мои первые слова были… Нет, лучше пусть сам Ибрагим скажет. Ибрагим, эй, Ибрагим!
Ибрагим. Я здесь, товарищ Единственнов.
Единственнов. Ну-ка, расскажи товарищам, пусть они услышат. Когда я в больнице через десять дней открыл глаза, что я сказал тебе прежде всего?
Ибрагим. Вы сказали: «Ибраги-им». Л я сидел около вас и плакал. А вы говорите: «Ибрагим, в каком состоянии колхозный конь? Он не убился?»
Единственнов. Да, как только я пришел в себя, я в первую очередь поинтересовался состоянием упавшего вместе со мной колхозного коня!
Мужчина. Значит, это и есть самое главное событие в вашей жизни?
Единственнов. Думаю, что да!
Ибрагим. У товарища Единственнова на первом месте стоят общественные интересы!
Мужчина. Почему во время войны вы, товарищ Единственнов, симулировали болезнь и не пошли на фронт?
Единственнов. Я… нет… Это было так давно… У меня есть справки… Я… Я…