Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Гаврила Алексич! Живой? – Прохрипел Микола, наклоняясь к боярину, пока Вятко прикрывал обоих, отгоняя воодушевившегося было неприятеля.
– Живой, только дюже больно. Задел меня схизматик. Руки не чувствую. Стяг на башне укрепите, слышишь, стяг …. – Алексич потерял сознание.
Вслед за ударным клином командира, полезли Гаврюшины телохранители, растекаясь в разные стороны, размахивая секирами и фальшионами, уничтожая всё на своём пути. Свиреп и беспощаден русский воин в атаке. Напор был настолько стремителен, что высунувшийся с нижнего этажа в люк немец, сразу захлопнул
– Пахомушка, смотри! Стяг с медведями на башне! Ай, да молодец Гаврюша. Утёр всем нос. – Сбыслав на радостях так хлопнул Ильича по плечу, что тот, чуть не свалился с лошади.
– Дай Бог здоровья Гавриле. Надеюсь, князь не подведёт. Айда к замку, поможем нашим! – Пахом Ильич пришпорил коня, увлекая за собой новгородский резерв. Второстепенное направление превратилось в основное. Русские воины уже сражались на мостиках стен, примыкающих к донжону, и важно было численное превосходство.
Кочевники Бата Сухэ перестали пускать стрелы. Хоть и было у каждого по два колчана, да рано или поздно, всё когда-нибудь заканчивается. Всадники стали обходить стену, концентрируясь у горящих ворот. Дружина Александра стояла в бездействии.
– Пахом Ильич захватил большую башню! – Раздавались выкрики скакавших степняков.
Князь зло сплюнул. На его фронте заметного успеха не намечалось. Санки с бревном дружинники бросили, позабыв привязать к ним верёвки. Жар от огня стоял такой, что в пяти аршинах невозможно было даже дышать. Несколько добровольцев, предварительно облитых водой, так и не сумели приблизиться к тарану. Смельчаки лишившись бород и бровей, растирали опалённые лица медвежьим жиром, постоянно кашляя. Желающих отличиться – больше не нашлось.
– Яков, возьми полсотни, шмелём к Ильичу, и захвати южную башню. Немцы пойдут на прорыв, замок для них уже потерян.
– Сделаю, князь. – Яков сорвался с места.
Прихватив с собой две лестницы у Михайлы Сытинича, дружинники обогнули замок с севера, выходя к недостроенной южной башенке. Яков сообщил Ильичу новый план действий, восхитился мужеством горожан и поспешил к своим воинам. Несколько раз чудинцы пробовали отогнать штурмующих стрелами, но каждый раз, в сторону защитников летело в десять раз больше. Одну лестницу прислонили непосредственно к башне, вторую к стене. Руссы полезли наверх.
Едва Савва перемахнул через стену, как перед ним предстала странная картина. Деморализованные наличием новгородского знамени на донжоне замка, финские наёмники сложили оружие. Южная башня была взята без потерь.
– Яков, наша взяла! – Закричал Савва толпившимся у стены дружинникам.
– Что внутри видно? – Раздался зычный бас ловчего в ответ.
– Немец у церквушки собрался. Много, под сотню. Главарь их на коне, остальные пешцы. Мужички в них из самострелов стреляют, на рожон не лезут, боятся. На стенах почти никого нет.
Ближник князя усмехнулся, от ополченцев большего ожидать и не приходилось. Обернувшись, высмотрел самого молодого и послал гонцом к Александру.
– Передай князю, башню захватили. Ливонцы собрались в кулак. Как станут прорываться, пошлю человечка.
– Катастрофа! – Других слов у Ульриха не было.
Карл провалил задание. Руссы были повсюду. Каждый третий кнехт имеет ранение, чёртовы стрелы дикарей сыпались как град. Держать оборону уже не было смысла. С воротной башни доложили, что новгородцы выстроились для штурма, и вот-вот пойдут на приступ. Пути отступления были отрезаны.
В этот момент, из двери часовни высунулась голова священника. Спустя мгновенье, дверь распахнулась полностью и, святой отец в сопровождении Грота выскочили на улицу. Словно крысы, почувствовав, что борющейся за живучесть корабль скоро пойдёт ко дну, монах и шпион решили дать дёру. Тощий пастырь бежал бы один, только вот, мешок с добром, дотащил бы наврятли. Миновав поленницу дров, беглецы юркнули в пристройку сарая. Под сеном, закопанный в землю лежал сундучок, в котором святой отец хранил серебряные женские украшения, отобранные у местных жительниц силой. Так сказать, дары церкви. Помимо этого, в тайнике хранилась утварь, приватизированная из православных храмов.
– Рой здесь. – Священник указал место, где следовало копать, Гроту.
– Дай нож. Не руками же рыть. – Ответил свей, поддев носком сапога мёрзлую землю.
– Ща, подожди. – Священник поставил котомку на деревянную колоду, порылся в ней и протянул широкий тесак в ножнах сообщнику.
Это было второй ошибкой. Поведав Гроту, каким образом можно ускользнуть из замка, святой отец раскрыл все свои карты, а теперь, отдавал свой единственный козырь. Подельник вытащил оружие и воткнул его прямо в сердце священнику.
– Ааа! – Только и успел произнести священнослужитель, с пустыми ножнами в руках.
– Тише, ты поступил бы так же, как только бы мы выбрались отсюда. – Грот выдернул тесак, вытер лезвие, отодвинув труп в сторону, стал обратно засыпать тайник сеном. – Пусть полежит здесь. Сейчас, главное спастись.
Выбравшись из сарайчика, свей подобрал торчавшую из снега стрелу, осмотрелся, не видит ли кто и вернулся обратно. Аккуратно вдавив наконечник в место, куда была нанесена рана ножом, взвалил труп на плечи и понёс его к часовне. В суматохе, на него даже не обратили внимания, а перед входом, сердобольный кнехт, помог открыть дверь.
– Не уберёг господь своего слугу. Что поделать – война. – Грот указал пальцем на торчавшую из груди стрелу, сложил лапки священника на груди и опустился на колени, якобы молясь, за безгрешную душу.
Помогавший кнехт перекрестился, оставив доброго христианина молиться за своего поводыря. За стенами часовни вовсю гудел боевой рог Ульриха. Немцы решили идти на прорыв.
– Идиоты! – Вслух высказал свою мысль Грот. – Это руссы, их не победить. Сдались, может, и остались бы живы.
Свей прихватил котомку с продуктами, два тулупа и отодвинув алтарь спустился в подземелье. Тут он пересидит несколько дней, а когда новгородцы уйдут, солнечная Венеция с радостью распахнёт свои объятия. Богатым людям, там завсегда рады.