Смоленское направление. Книга 2
Шрифт:
– Понятно. Нет ничего краше Родины. Я тоже мечтаю попасть домой …, только не ждёт меня там никто.
Мы помолчали с минутку. Каждый подумал о чём-то своём, что было близко к сердцу.
– Трюггви сказал, что после Смоленска, он будет наниматься на службу. Но если, его будут заставлять поклоняться кресту, то служить не будет.
– И кто его на работу возьмёт? Времена давно изменились. Все князья христиане и не потерпят язычников.
– Ты возьмёшь. Тебе всё равно, какой веры придерживается человек. Я это давно заметил.
– И что ты ещё заметил? Говори, рядом с нами никого нет, в бою мы сражались вместе, какие могут быть секреты?
– Неправильный ты какой-то. Ничего тебя тут не держит. Ты на всё смотришь со стороны. Наш разговор прервал Захар Пафнутьевич.
– Лексей, соль у вас есть? Мешок где-то
– Сейчас, обожди. Найдём.
Натянув на себя тельняшку и накинув на плечи шубу, я отправился к нашим возкам. Берестяной короб с солью лежал вместе с продуктами на последних санках. Гаврила Алексич в это время делал заученные упражнения утренней гимнастики, разрабатывая левую руку. Поначалу, к подобным действиям боярина относились с лёгкими усмешками, но узнав истинную причину и рассмотрев свежий рубец на могучем теле, смеяться перестали. Рана, полученная Алексичем, по тем временам была практически смертельна. И если человек выживал, то работать уже не мог, становясь иждивенцем, пополняя ряды просящих милостыню на паперти церкви. Гаврюша закончил приседать с одновременным поднятие рук, покрутил туловищем из стороны в сторону и взяв у Вятко меч, проделал несколько финтов, изображая бой с тенью.
– Как рука, Гаврила Алексич? – Поинтересовался состоянием здоровья у боярина.
– Плохо. Но с каждым днём становится лучше. Что ж ты Лексей меня с собой не позвал, когда к данам в гости ходил? – С укором ответил Гаврюша.
– Помилуйте, Гаврила Алексич, за полночь уже было. Думал, спишь уже давно, будить не стал.
– Ага. Как же, песни орали, что проснулся я. Так что, в следующий раз не забывай друзей.
– Следующий раз будет в Смоленске. Я тебя таким напитком угощу, как звать себя забудешь. – Подумал про себя, но вслух сказал другое. – Как можно? В Смоленске для дорогого друга подарок приготовлен. Какой? Секрет.
Пройдя мимо Гаврюшиного возка, оставив боярина ломать голову что за подарок его ожидает, я приблизился к продуктовым саням. Соли в них не было. Лукошко присутствовало, а внутри пусто.
– Чертовщина какая-то. – Пронеслось в голове. – Ещё вчера тут лежал целый фунт, не меньше.
Факт пропажи соли в обозе я поведал Снорьке. Свей посмотрел на меня удивлёнными глазами и выдал то, от чего мне стало стыдно. Оказывается, после спирта я выдул бутыль вина, после чего рассказал, что из соли можно вырастить кристалл, а если добавить медный купорос, то он будет похож на сапфир. В связи с этим и был собран весь запас соли в обозе.
– Надеюсь, сделать ничего не успел?
– Не знаю. Я спать пошёл.
Соль вскоре вернули, а опыт пришлось пообещать закончить в более приемлемых для химических процессов условиях. То есть, в крепости у камня.
После этого случая, мною был сделан вывод: пить спирт без вина или пива – не всегда деньги на ветер. Каким образом мне удалось разговаривать, не зная языка и понимать сказанное датчанами, как ни напрягал память – вспомнить не удалось. Видимо, действие алкоголя приводит выпивающих в одной компании людей к какому-то состоянию, когда языковой барьер исчезает и собутыльники изъясняются жестами, понимая друг друга по мимике лица, а зачастую, просто говорят одни и те же вещи. Так что изучение языков при активном посредничестве Бахуса – нужного эффекта не приносят.
Через двадцать пять суток мы были в Смоленске. Захар остановился в городе, а мы отправились дальше, к моему дому, проведя в столице одну ночь и треть дня. Трюггви согласился поступить на службу, условившись о встрече через неделю. За это время я планировал закончить дела с Гаврилой Алексичем, подготовить всё необходимое для Пахома Ильича и посетить госпиталь в Севастополе. Одно дело оказать первую помощь на поле боя и совсем другое, когда требуется консультация специалиста.
Ишая согласился помочь при операции, но выделить мог только два дня. Популярность у врача после событий в Долгомостье и возврата полноценной улыбки дочери аптекаря была бешеная. Он даже стал вести записи историй болезни, отмечать свои успехи и неудачи, анализировать их, составляя справочник для будущих поколений медиков. Доверить ассистировать другому лекарю я не мог. Бывший ученик Мойши и так обладал знаниями, коих иметь был не должен. Одно только использование в практике зубных протезов,
В Смоленске стояла католическая ротонда. Безусловно, церковная служба там шла, но основное предназначение подобных сооружений в православных городах было несколько другое. В церкви хранили свои сбережения, а зачастую самый ценный товар иностранные купцы. На ночь, там даже организовывали дежурство, запирая дверь и оставляя внутри куца.
Пришлые воры решили в одну ночь очистить закрома банка Евстафия и ротонды. Была проведена кропотливая подготовительная работа и в ночь с субботы на воскресенье назначена операция. И если с церквью проблем не было, серебро удачно упёрли, то в хранилище банка всё развернулось несколько иначе. Тати проделали подкоп к подземному сейфу, разобрали кирпичную кладку и, наткнувшись на стальной шкаф, не смогли его вынести. Открыть замок, принцип действия которого будет придуман через семьсот лет, не хватило ума. А сдвинуть с места не позволяли намертво зафиксированные болты. Медвежатников взяли на месте преступления, ну а после допроса с пристрастием было выяснено, куда подевалось серебро из ротонды. Меркурьевцы повязали шайку. Украденное добро вернули купцам через Смоленского епископа, а татей отдали в городской поруб.
Людская молва – лучшая реклама. И вскоре, Евстафием заинтересовались представители Ломбардской лиги. Пока, интерес был связан только с возможностью поглощения мелкого конкурента. Слишком незначительным был русский купец в их глазах.
Дом встретил меня теплом солнца и откровенно жаркой погодой. В Смоленске двадцать первого века ничего не поменялось. Во дворе ещё витал в воздухе запах дыма из выхлопной трубы КАМАЗа, а сам грузовик покачивал синими боками тента, преодолевая неровности дороги ведущей к шоссе. Сбросив с головы бобровую шапку, я уселся на ступеньках, распахнул шубу и вдохнул аромат индустриального мира.
– Закурить бы. – Возникла мысль в голове.
С чего это вдруг, такая тяга к табаку. Столько времени обходился без этого и желания даже не было.
– Может, хочешь совсем бросить? – Продолжала развиваться мысль.
– Стоп! Я разговариваю сам с собой.
Кульбиты, происходившие в моём мозгу, мне не понравились. Резко вскочив со ступенек, я направился в хозяйственный отсек дома. Принять ванну, посмотреть телевизор и поспать на мягкой постели. Благами цивилизации надо пользоваться, пока есть такая возможность.
В шесть утра прозвенел будильник. Плотно позавтракав и созвонившись с Левиным я выехал в Севастополь. Предстояло закупить кучу медицинского оборудования, а самое главное, упросить травматолога подежурить в моём доме, на случай, если потребуется срочная консультация. Ход операции планировал снимать на камеру, и если что-то пойдёт не так, то узнать мнение профессионального врача можно предоставив ему запись. Минус в этом был только один: при попытке переместиться в прошлое на несколько минут раньше с начала перехода из средневековья я оказывался в совершенно незнакомом месте. Камень стоял, как и прежде, но вокруг него ничего не было. То есть, исправить ошибку я уже не мог. Всё сделанное будет окончательным и бесповоротным.