Смотри на меня
Шрифт:
А потом он делает то, от чего я впадаю в ступор. Второй рукой, уже свободной от трубок, вытаскивает из-под одеяла маленькую тёмно-синюю бархатную коробочку.
У меня дыхание останавливается. Грудную клетку парализует, а ладони в тот же миг становятся влажными.
— Юль, — улыбается ещё шире, глядя, как я в шоке подскакиваю с постели на деревянных ногах. — Моя Конфета… выйдешь за меня?
Открывает коробочку и достаёт колечко. Картинка перед глазами у меня расплывается из-за выступивших слёз.
Нельзя так с людьми. Нельзя. Слишком много эмоций в
— Медсестра сказала, что ты можешь нести бред после наркоза, — всхлипываю.
— Прости, на колено сейчас встать не могу, а ждать терпения нет, — поднимает брови. Ждёт ответа. Неужели не знает его? — И бред бы я не запланировал, — поворачивает колечко в пальцах.
Ответить так и не получается. Прокаркать хрипло самое важное в своей жизни «да» стыдно вдруг, а на нормальный голос сил у меня не хватит. Поэтому я киваю, всхлипнув снова, и целую его. Крепко-крепко, как крепка наша связь, которую не способны разрушить никто и ничто.
29
— Нет, — говорю твёрдо.
— Ну Ю-у-уль, — тянет Вертинский, едва ли не стонет, прикусывая мне мочку уха. — Пожалуйста, сейчас ночь, медсестры спят, никто не зайдёт.
— У тебя швы разойдутся — только четвёртая ночь после операции. Успокойся, — перехватываю его руку, устремившуюся мне под платье.
Вот зачем я его надела? Нужно было джинсы, а лучше комбидресс или кенгуруми, чтобы точно никаких лазеек. Обязательно с высоким горлом и на глухих замках.
— Не разойдутся, я по-тихоньку. Ну! — в голосе аж дрожь, и глаза сверкают. Мурчит на ухо как кот.
Удивительно, что предыдущие три ночи прошли спокойно. Хотя прошлая уже не особо — тяжёлые вздохи и руки где только можно на мне. А сегодня уже невтерпёж. Подумать только! Ему кашлянуть больно, морщится, когда заставляют вставать, а секс подавай.
— Если так переживаешь за мои швы, садись сверху, — говорит хитро, прижимаясь губами к нежной коже шеи. — Ну или…
— Или? — разворачиваюсь и смотрю удивлённо.
В глазах у него такой жар и желание, что мне тоже становится жарко. Кажется, будто он сейчас умрёт, если не получит желаемое.
— А я тебе обязательно отомщу, когда чуть оклемаюсь.
Кажется, мои щёки краснеют, потому что я чувствую, как их охватывает огонь, потому что я понимаю, о чём он.
— Эй, — спохватывается, заключив в ладони мои руки, — прости, Конфета. Я почему-то не подумал, что для тебя это может быть неприемлемо.
— Нет, я просто…
Не знаю, как выразить даже. Несмотря на откровенность нашего секса в эти дни, я, надо признать, в большей степени получала, чем отдавала. Училась ласкать его, касалась руками члена, приходя в особое волнение, скорее даже смущение. Задумывалась об ответных оральных ласках, но в силу своей неопытности стеснялась. Не знала, как к этому перейти, как сделать так, чтобы ему понравилось. А хотелось. Собиралась изучить видео на данную тему, но ещё не успела. Мы ведь эти несколько дней не отрывались друг от друга. А потом случился этот кошмар.
— Забудь, — отмахивается. —
Неугомонный.
— Стой, — упираюсь в грудь ладонью, когда уже привлекает меня к себе. — Я хочу.
Может, он бы и снова стал успокаивать, что это необязательно, но видно, что ему очень хочется, и Егор сглатывает и замолкает. И меня саму очень возбуждает этот горящий взгляд. Интересно, девушки тоже получают удовольствие от процесса?
Медленно тянусь губами к его губам и целую. Он поддаётся, и я чувствую, что ему нравится, как я дразню и играю. И мне тоже нравится. Особое удовольствие контроля ситуации.
Скольжу ладонями по груди Егора, чувствуя под пальцами, как быстро стучит его сердце. Хочу забраться под футболку и провести пальцами по крепким мышцам, но не решаюсь, боясь зацепить шов. Поэтому поддеваю пальцами резинку его спортивных штанов и чуть тяну вниз.
Вертинский облизывает пересохшие губы, неотрывно следя за моими действиями. Уверена, ему бы очень хотелось меня поторопить, но он предпочитает наслаждаться и ожиданием тоже. Пусть таким томительным, даже мучительным.
Егор чуть приподнимается на постели, помогая мне стянуть с него штаны и бельё. Его член уже давно каменно-твёрдый. Я обхватываю его рукой и начинаю медленно скользить вверх и вниз, наблюдая, как вдохи Вертинского становятся глубже, а выдохи резче.
— Юль… — выдыхает негромко, но рвано, — я с ума сейчас сойду…
Кажется, я тоже. Само ожидание его удовольствия невероятно возбуждает. Надеюсь, у меня получится доставить ему это удовольствие.
Я чуть отползаю и наклоняюсь, приоткрываю рот, а потом касаюсь губами головки члена. Она очень гладкая и нежная, мне приятно скользить вокруг неё языком и обнимать губами.
Вдыхаю носом и опускаюсь губами ниже, сколько получается, а у Егора в этот момент вырывается приглушённый хриплый звук. Короткий тихий стон даёт мне понять, что действую я правильно.
Я продолжаю, чуть увеличивая темп. Ориентируюсь на его реакцию. Когда ему особо приятно, замечаю как напрягаются сильные мышцы на животе, а кожа становится влажной. Меня саму это заставляет дышать глубже и даже приходится чуть сжать бёдра.
— Помоги рукой, — говорит хрипло, запуская пальцы мне в волосы и чуть сжимая.
Делаю как говорит, и уже через несколько движений член становится ещё твёрже, хотя казалось, что уже и некуда, а потом мне прямо в нёбо выстреливает несколько раз фонтан тёплой спермы.
— Афигенно… — шепчет Егор, запрокинув голову.
Выплюнуть на больничную постель я как-то не решаюсь, так что всё проглатываю. Это не отвратительно, но ещё раз так сделать мне, пожалуй, не хочется. Это я не о процессе в целом, а о его финале. Делать минет Егору мне понравилось. Не только ловить его эмоции, меня это тоже возбудило. Но о последнем я, пожалуй, умолчу, иначе на этом он сейчас точно не остановится.
— Спасибо, — говорит негромко, прижавшись своим лбом к моему. — Это было охренительно. За мной должок.