Смотри на меня
Шрифт:
— Обязательно. В пока спи.
Вертинский откидывается на подушки и привлекает меня к себе. Я умащиваюсь возле его здорового бока и кладу голову на плечо, слушая, как разогнавшееся сердце в сильной груди постепенно начинает стучать ровнее.
У меня возбуждение всё ещё играет в крови, но и вот так вот просто лежать рядом с моим Егором так здорово. Он засыпает первым, а я ещё долго изучаю потолок в больничной палате. Завтра мы уедем домой, заберём у родителей Цезаря. Скорее бы.
Эпилог
— Лёша,
— Блин, Снежинка, у меня эта херня на шее развязалась! Затяни снова, а.
Лекс вертит в руках концы галстука.
— А можно я вообще сниму его? И так же хорошо. Ну или на резинке купить надо было.
— Ты первоклассник что ли? На резинке ему, — хихикает Яна. — И нет, нельзя без него.
— Никогда их не любил.
Она колдует у его шеи, завязывая галстук, ближе к шкафу замерли Лиля и Наташа, расширенными глазами глядя на Лекса. А ведь он и правда впечатляет, особенно, когда видишь его впервые.
— Отлично выглядишь, Юля, — показывает палец вверх.
— Спасибо, — улыбаюсь в ответ, немного смущаясь.
Лекс, поцеловав свою жену, уходит, а я поворачиваюсь к зеркалу. Без лишней скромности скажу, что я действительно хорошо выгляжу. Очень нравлюсь себе такая — в белом платье до самого пола, на собранных красиво волосах — серебряная диадема из маленьких листочков с камешками, а сзади до талии белоснежная фата. Я выгляжу очень женственной, и мне нравится быть такой. Уверена, Егору тоже понравится.
— Готова? — Яна улыбается и берёт меня за руку.
Конечно, я готова. Штамп в паспорте мало что изменит в нашей с Егором жизни, но для нас обоих это важный символический шаг.
Как бы мы не хотели пожениться тихо, родителям эта идея не зашла.
— Можете выпить по бокалу шампанского и сбежать, коль так хотите тишины, — сказал мой папа. — А у нас дочь одна, и она замуж выходит, мы праздника хотим.
На том и порешили. Да и ладно, почему нет?
Людей собрали немного — только близких. Наши родители, Лиля, Наташа, Звягин и, конечно же, Шевцовы.
С Яной и Алексеем мы в последние месяцы общались много. Яна — врач-невролог, совместно с массажистом из спортивного клуба, что принадлежит Алексею, помогала Егору и мне восстанавливаться. У Вертинского с рукой оказалось не так страшно, операция не понадобилась, а вот с моей ногой пришлось повозиться. Были и слёзы, и психи с моей стороны, и желание это прекратить. Но Егор настаивал. Разрешал вцепиться ему зубами в плечо, пока разминал и вытягивал мне связки, как сказал дома делать массажист. И оно того стоило. Я уже почти не хромаю, и наш первый брачный танец станцую грациозно и красиво!
Вообще, в эти два месяца произошло много чего. Егор получил
Говорят, что притереться друг к другу непросто, даже если очень любишь. Двое взрослых людей, свои привычки… Но у нас ничего подобного не возникает. Всё настолько гладко и спокойно, что даже поверить сложно.
И секс, конечно. Он невероятный! Швы у Егора таки разошлись немного, когда на следующую ночь, приехав домой, я его уже притормозить не смогла. Пришлось потом на пластику шва ехать утром. Доктор улыбнулся, но промолчал.
Однако осторожность и после этого получалось соблюдать с трудом.
Цезарь освоился, почувствовал себя полноправным жителем квартиры, облюбовал уголок между письменным столом и кроватью в спальне. Обижается и скулит, если не берём к себе на кровать на ночь. А если строго ему что-то сказать, отворачивается и сидит, уткнувшись носом в стену. Хватает его гордой обиды, правда, совсем ненадолго.
Сергей, вроде бы, поссорился с отцом и уехал в другой город. Роза сидит под официальным домашним арестом. Ей предстоит скоро экспертиза. И по результатам суд будет решать: она либо будет получать принудительное лечение, либо сядет в тюрьму.
Что ж, там ей и место.
Я очень волнуюсь, когда спускаюсь по лестнице к Егору. Он ждёт на улице у подъезда моих родителей. Красивый, статный, с горящими счастьем глазами.
У меня дух захватывает, когда его взгляд падает на меня. В нём столько любви и восхищения!
Мы пересекаемся взглядами, и весь мир будто перестаёт существовать. Отходит на второй план. Я вздрагиваю, когда он берёт меня за руку, а потом притягивает к себе и целует. Я концентрируюсь лишь на касании его губ, остальное смазывается.
Когда ставлю подпись в журнале регистрации браков, задерживаю дыхание. «Вертинская». Теперь у нас одна фамилия на двоих.
Жена.
Я была «корешем», девчонкой по соседству, мелкой, Конфетой, Юлькой. А теперь жена.
Так странно звучит.
И да! Наш первый брачный танец получается великолепным! Сила его рук, плавность движений, тихое дыхание рядом. Мне остаётся только подстроиться и расслабиться. Только смотреть на него и помнить, что несмотря на все пережитые трудности, иначе быть и не могло.
Та моя просьба нажала красную кнопку, после чего привычный нам обоим мир дружбы взорвался. Разлетелся на куски, изранив осколками обоих. А ещё этот взрыв дал жизнь чему-то новому, что выросло в любовь. Вселенные ведь тоже рождаются из взрывов.