Смотри
Шрифт:
– Все охрененно, – приглушенно прошептал любимый, – Волшебно просто.
И я поняла, что он улыбается. А потом и увидела его улыбку. Он склонился надо мной, опираясь на локти по сторонам от моей головы, словно беря меня в плен. И немного подался назад. Я смотрела в его глаза, наверно, удивленно. Поскольку он улыбался, знающе, снисходительно, даже покровительственно, и кивнул, что-то решив для себя. А его плоть вновь уже безболезненно погрузилась в мою, заставляя выгнуться навстречу.
– Ты просто чудо, солнышко, – улыбался Давид, удерживая вес на
– Пусть этот раз будет для тебя, – шептал он, собирая губами мои вдохи и выдохи. Я хотела ответить, но он стремительно перевернулся на спину, а меня разместил поверх себя. Заставил выпрямиться и руками мою грудь накрыл. Тело непроизвольно выгнулось. Он показал, как двигаться, а я, забыв о смущении, следовала его рукам. Его стоны были хриплыми и глубокими, похожими на рычание. Его руки горячими, как и губы. Он помогал мне двигаться, ведя за собой. А я, хватаясь руками за сильное тело любимого, уже ничего не смыслила. Только двигалась, чувствуя, как его плоть пульсирует внутри меня. Когда мое тело прогнулось дугой, а разум уже ничего не мыслил, Давид подхватив меня под бедра, заставил опуститься на него в последний раз. Кажется, он что-то выкрикнул, хрипло, громко. И сжал меня в медвежьих объятиях. И накрыл мое тело собой. И я затрепетала, и впилась в его плечи ногтями, а ртом в его губы. И протяжно выдохнула. Вот он, тот самый экстаз, кажется. Да, это он. Я точно знала. Меня накрыла такая эйфория и кайф, что сил не было все это осознать.
Дава пошевелился, собираясь освободить меня от тяжести тела. Но я не позволила.
– Останься, – тихо попросила я.
Было так приятно чувствовать его шелковистую плоть внутри и ощущать едва заметные сокращения мышц.
– Я тяжелый, – хрипло пробормотал любимый. Но отодвинуться больше попыток не предпринимал. Только крепко ухватив меня, перевернулся, все еще оставаясь во мне. Устроил мои руки – ноги на себе и покрывалом укрыл. А я, словно черепашка, поверх него лежала и сил не находила пошевелиться.
– Спасибо тебе, – прошептал Дава.
– Всегда рада помочь, – игриво сказала я, поцеловала его грудь, а потом и вовсе легонько куснула его в месте поцелуя.
Дава не реагировал, только широкой ладонью водил по моей спине к затылку и вновь спускался к бедрам. Одеяло сползло, и я повела плечом, но было лень натягивать его.
– Ноги затекли, – прокомментировала я свои действия, сползая с его груди. Вот только далеко я уползти не успела. Меня тут же подгребли под бок и уложили. И все было замечательно, только чулки ужасно раздражали. Хотелось их стянуть, но как – то незаметно.
Мой Суворов словно мысли прочел, широкой ладонью бедра накрыл, прошелся по кружевам чулок.
– Пожалела бы ты меня, девочка, – в его голосе явно слышался смех и удовлетворение, – Ты знаешь, что меня с самого утра преследовали воспоминания о сегодняшнем утре, когда ты вся такая красивая на высоком стуле сидишь, и юбка немного задралась. И эти твои чулки….ммм.
– Это
– Другие, да, – задумчиво повторил Давид, и попросил, – Сними, а.
Решила, что они ему банально мешают. Но ошиблась. Этот совершенно невыносимый мужчина отобрал у меня чулки и в тумбочку убрал.
– Я их обычно в шкафу храню, – рассмеялась я, – И потом, это не твой размерчик.
– Размерчик и правда не мой, – рассмеялся Дава и вновь меня к себе подгреб, заставил улечься удобнее и в макушку поцеловал, – Ты у меня совсем крошка. Маленькая такая.
Мы молчали. Его дыхание было ровным и размеренным, сердцебиение спокойным и сильным. Думала, что Дава уснул, но он тихо, но разборчиво проговорил:
– Моя маленькая большая радость.
Я тихо рассмеялась и только крепче прижалась к его груди. А он гладил меня по волосам, спине затылку, и начала проваливаться в сон. Да и Давид уже, наверное, уснул. Однако, стоило мне пошевелиться, как его руки тут же напряглись.
– Думала, спишь, – улыбнулась я, легонько пробегая кончиками пальцев по его груди.
– Нет, наслаждаюсь, – довольный, словно мартовский кот, Дава, запрокинул руку за голову, а второй зарылся в мои волосы. – Это уже второй подарок ко дню рождения. Ты меня балуешь.
– Угу, – рассмеялась я, – Я же тебя два предыдущих не видела, не поздравляла. Так что, считай компенсацией.
– Договорились, – милостиво согласился Давид, – А давай мы еще двадцать один до нашей самой первой встречи посчитаем?
– Тогда двух дней не хватит, – уже смеялась я, представляя, как именно этот мужчина потребует от меня подарки ко дню рождения.
– Не хватит, – серьезным голосом проговорил Дава и заставил мня посмотреть в его глаза, – Я соврал тебе.
Нахмурилась, глядя в его карие упрямые глаза.
– Соврал? – переспросила я.
Давид кивнул и напряженно смотрел на меня, а я ждала ответа.
– Я не отпущу тебя в воскресенье, – говорил Дава, поглаживая пальцами по моей щеке, – Я вообще тебя не отпущу. Ты моя. И всегда была.
– Но ты сам тогда, – напомнила я, – сам два года назад отказался. Я пришла к тебе, а ты отказался, прогнал меня. Забыл?
Давид осторожно сел, отбросив одеяло, встал, поискал на полу белье, надел его и только тогда обернулся ко мне. Я уже успела натянуть одеяло и пригладить волосы.
– Не забыл, – Дава присел на край кровати, – Но тогда так нужно было. Я не отрицаю – моя вина. Но теперь все иначе, теперь мы вместе.
– Вообще-то у меня парень есть, – напомнила я.
– А за это ты мне еще ответишь, – нахмурился Дава, но в его глазах не было упрека или злости. – Целоваться на моих глазах с другим? Это ж надо же! Не жалеешь ты меня, Полина Аркадьевна.
Глава 5
– Дава, ты все-таки невозможный мужчина! – рассмеялась я, видя по его взгляду, что мой план по липовому парню раскрыт. – Как догадался?