Смугляночка для бандита

Рэй Вера

О, Рома… Даже если это просто пустые слова, благодаря ним я влюбляюсь в него еще сильнее.

Сама тянусь к его губам. Он очень тяжело выдыхает.

– Нельзя. Я не имею права даже смотреть на тебя в этом доме, вдруг кто-то увидит. Но я ничего не могу с собой поделать. Куда бы я не смотрел, ты всегда перед моими глазами, даже если ты в другой комнате.

– Ром? Плевать на все… Просто поцелуй меня! – прижимаюсь к нему еще сильнее. Он окончательно сдается, когда я просовываю руки под его белую рубашку.

Проводит пальцем по моим набухшим после горячего душа губам. Облизывает свои губы, словно как можно

на дольше оттягивая этот момент. А я просто схожу с ума от нетерпения. Я нуждаюсь в его прикосновениях, я хочу его чувствовать, я хочу быть с ним.

Наконец, он пересекает то расстояние, что нас разделяло. Нежно касается моих губ. Глаза непроизвольно закрываются. В моем животе зарождается целый миллион бабочек, которые порхают, достигая каждой клеточки моего тела. Перед глазами я тоже вижу этих самых бабочек. Их переливающиеся разноцветными цветами крылышки порхают, погружая меня в этот яркий цветной мир…

Наш с Ромой поцелуй был наполнен миллионами красок. Мне кажется, до сих пор я никогда не видела таких невероятных цветов! А еще наш поцелуй звучал!!! Звучал биением наших сердце в унисон, звучал Роминым тяжелым дыханием, звучал пением наших душ, которые, наконец, смогли воссоединиться.

***

Но всему хорошему рано или поздно приходит конец… Нам пришлось всего лишь завершить наш поцелуй… Но для нас двоих это был не конец… Это было только начало… Воскрешение нашей любви, которую мы, казалось, когда-то превратили в пепел. Возрождение наших жизней, которые до сих пор просто существовали. Зарождение нашего совместного будущего, которое теперь виделось в ярком цвете даже несмотря на омрачающую черно-серую пелену настоящего, которую нам предстояло пройти вдвоем…

Глава 22.

Чуть меньше чем за час, я узнала, что мы с Эриком познакомились полгода назад на выставке фотографий пока что неизвестного фотографа. Наш «роман» начался стремительно, и мы оба сразу поняли, что наши чувства взаимны.

На вопрос, почему до сих пор никто ни разу нас не видел вместе, ответ однозначный – Эрик считает, что своим счастьем нельзя делиться, счастье – это достояние двоих. А еще он невероятный собственник, он очень ревнив и боялся, что разорвет любого, кто посмеет на меня даже взглянуть…

Еще один вопрос: когда свадьба. Через пару недель…

Далее: планируем ли мы детей? Планируем… Желательно двоих, мальчика и девочку. А можно пятерых-шестерых-десятерых. Эрик, оказывается, очень любит детей.

И таких вопросов было целое множество… За 40 минут, что я изучала составленный Эриком текст, в моей голове все перемешалось. Мне кажется, я даже имя собственное забыла. Все мысли были только об: Эрик то, Эрик сё…

А разве ему не стоило бы изучить меня? Может, я тоже должна была составить список из вопросов/ответов, чтобы он стал хоть чуточку ближе ко мне. Хотя… Подпускать этого человека ближе я не желаю и не собираюсь, кто бы и что там не говорил…

Все это время, что я возмущалась после очередного вопроса, Рома сидел рядом и что-то листал в своем телефоне. Периодически я ловила на себе его взгляд и непроизвольно улыбалась. В ответ он дарил мне свою нежную и добрую улыбку… Черт возьми, как все же моя Юленька на него похожа…

Те же глаза, те же ямочки на щеках, такие же шелковистые волосы цвета спелой пшеницы, даже такая

же родинка на шее с правой стороны.

Телефон Ромы пиликнул. Он прочитал что-то на экране и сказал:

– Пора! – это означало, что я должна спрятать все бумаги, чтобы больше ни одна душа их не увидела. В этой комнате я не умела ориентировать. Так что сунула папку листов в первый попавшийся ящик.

А Рома подошел ко мне близко-близко. Обнял мой животик со спины и положил голову на надплечье. Мы смотрели в высокое зеркало, что было прикреплено прямо к стене. Мы так красиво смотрелись вместе… Так же, как и много лет назад… Только теперь мы были чуть старше, теперь за плечами было много всего… И у Ромы тоже… Только я ничего о нем не знаю, потому что не хотела знать.

– Мне так хорошо сейчас… Если бы можно было застыть в этом моменте. Ты невероятная, Микаела, моя маленькая Смугляночка, - потерся своим носом мне в ушко.

А мне так хотелось впитывать в себя каждое его прикосновение… Но главное, каждую эмоцию, что он во мне вызывал. Потому что я давно не была так счастлива… Очень давно… Только в редкие минуты, после работы, когда Юлька выбегала в прихожую ко мне на встречу и повисала на моей шее, засыпая… Но чаще всего она уже спала, когда я возвращалась поздно ночью после очередного рабочего дня, уставшая и разбитая.

– Теперь слово «Смугляночка» звучит совсем необидно! – закусываю одну губу, разглядывая его меняющееся лицо. Его взгляд такой необычный, совершенно неповторимый… Кажется, в его глазах можно прочитать абсолютно все. Но в то же время, глядя в них, ты не видишь абсолютно ничего.

– А разве когда-то оно звучало обидно? Микки, ты всегда была моей маленькой Смугляночкой. Дерзкой девчонкой, которой я случайно чуть не расквасил нос мячом…

– Случайно?

– Ну да… А ты как думаешь?

– Я думаю, ты целенаправленно запустил в меня им!

– Ты права… Меня взбесила твоя демонстрация равнодушия…

– Демонстрация равнодушия? И что это, по-твоему, означает…

– Признайся, Микки. Ты сразу меня заметила… Всего на долю секунды в твоих глазах появилась искорка, и я видел ее. Потому что смотрел на тебя, как ненормальный. Я заметил тебя издалека… Включил свою «фирменную» походку, пытаясь произвести на тебя впечатление. Но ты посмела так нагло уйти! Я взбесился… Но я знал, что тоже понравился тебе…

– Нет, совершенно нет… Не в тот момент.

– Врешь… - аккуратно щипает мочку моего уха языком. –Скажи мне правду, Микки!

В коридоре слышатся шаги, что означает одно, - скоро моя каторга начнется.

– Правда в том, что я без ума от Эрика и через несколько недель выхожу за него замуж! – с сожалением выдыхаю я, отталкивая от себя Рому.

– Да, это правда… Только есть одна малюююсенькая погрешность. В имени Рома ты допустила сразу 4 ошибки…

Рома поправляет свою рубашку и становится в позу «Лучший секьюрити в мире». В комнату, без стука, врывается группа людей, которых я предпочитаю называть «со странностями». Реально, ощущение, будто они не от мира сего. Все разодетые, в ярких пестрых нарядах, их волосы уложены в стиле восьмидесятых… Да и походка у них у всех особая – от бедра. Всего четыре человека, а по ощущениям, будто целая толпа во время карнавала – каждого можно часами разглядывать и, уверена, можно найти новую неповторимую деталь.