Смутные времена. Книга 3
Шрифт:
– Какой же?
– Два миллиона евро получает.
– Это за что же?
– За секретность, ответственность и т.д. и т.п.,– пожал плечами Михаил.
– И при этом он бабник и картежник? Что-то не сходится здесь. Ответственность и секретность с этими качествами как-то не совместимы. Или я уже что-то не понимаю в реалиях нынешних?
– Не такой уж он и бабник. Есть у него пара девиц на подхвате, проверенных. А в азартные игры вообще играет редко, с азартом. Без азарта швырнет десяток другой фишек и в зависимости от результата завязывает. У него лимит. Не более тысячи евро в день. И при его двух миллионном жаловании – это сущие гроши. Расчетлив.
– Ты ка посмотри, а ведь не скажешь. Что же на него тогда этот Рерюф "бочку покатил", как выразился бы сейчас Сергей Алексеевич?
– Донесли, преувеличив. Рерюф про зеркало ляпнул, чтобы доносчика прикрыть. Стучат, Леонидович, друг на друга в руководстве концерна.
Феррари мчался по автобану под грохот музыки из колонок. Громкость Фердинанд врубил максимальную и Михаил с Федором Леонидовичем морщились от визга, заполнившего салон.
– Что нибудь можно сделать, чтобы эта шарманка слегка потише орала?– крикнул Академик в ухо Михаила и тот пожав плечами крикнул в ответ:
– Попробую, но все же мы во сне,– в ответ Федор Леонидович весело расхохотался и ущипнул себя за нос.
– Вполне нормально чувствую все, как в реальной жизни,– закричал он в ответ в наступившей внезапно тишине.
От его крика вздрогнул даже Фердинанд, но потом раздавшийся вопль за спиной отнес к последнему визгу из динамиков и принялся тыкать пальцами в магнитолу, которая, похоже "сдохла" неожиданно и лишила его возможности наслаждаться музыкой.
– Черт бы подрал эту электронику,– проворчал Фердинанд, ковыряясь в багажнике. Похоже, что он собрался заняться ремонтом магнитолы не откладывая это дело на потом для сервисной службы. Выудив длиннющую отвертку, Фердинанд сунул ее в зазор между панелью и корпусом, и принялся шурудить там так ожесточенно, будто пытался лишить жизни ту самую мышь, о которой все время любил повторять. С треском что-то порвав в утробе магнитолы он, наконец, успокоился, плюнул в окно с досадой и швырнув отвертку в багажник, проворчал сварливым голосом:
– Я этих электронщиков в бараний рог согну. Поставят новую. Неделю не проработала. Это сервис? Это их хваленое качество?
– Дерьмовая электроника,– согласился Михаил.– Деньги дерут, а за что?
– А я о чем?– возмущенно заорал Фердинанд.– Негодяи. Они не понимают, кого обслужили. Я их там всех в их центре поставлю в одну интересную позицию.
– Правильно,– поддакнул Михаил.– Спустишь раз, спустишь такое два и, уважать перестанут.
– Меня? Меня тут все знают. Я босс,– Фердинанд втопил педаль газа до упора, выходя из очередного виража и автомобиль буквально прыгнул вперед, набирая ускорение.
– Интересно, на какую сумму застраховал жизнь сей лихач?– проворчал Федор Леонидович, которому даже во сне от этой скорости стало не по себе.
– На миллион евро оценил,– после минутной паузы ответил Михаил.
– Продешевил явно. На кого завещание оформил?– Федор Леонидович ерзал на заднем сидении, которое казалось ему жестким и неудобным.
– На супругу разумеется. У этого кренделя есть законная жена и даже двое детей уже взрослых есть. Примерный семьянин.
– Олух Царя Небесного,– проворчал Федор Леонидович.– Нельзя ли там пару шестерен каких-нибудь в негодность привести, чтобы мог ехать со скоростью приемлемой. У меня уже морская болезнь того и гляди начнется.
– Да с чего ей начаться-то, Леонидович? Дорога как стеклышко. Амортизаторы отменные.
– От мельтешения за окнами. Что это за езда вообще? Не успеваешь рассмотреть мимо чего проезжаешь,– Федор Леонидович покрутил головой и закрыв глаза, откинулся на спинку.
– Я попробую,– Михаил напрягся, и Феррари начал сбавлять скорость. После двухсот в час, снижение до ста километров, произвело на Академика впечатление самое благоприятное. Он удовлетворенно констатировал:
– Совсем другое дело. А то мельтешение сплошное за окном. Пейзаж рассмотреть не успеваешь.
На Фердинанда упавшая скорость произвела впечатление противоположное. Он удивленно уставился на автоматическую коробку передач, зафиксировавшуюся в диапазоне ста кэмэ и не реагирующую на педаль газа.
– Черт, черт, черт,– врезал Фердинанд с досадой по рулевой колонке ладонями.– Сначала магнитола, теперь это. Что следующее? Осталось только колесам отвалиться или проколоться и тогда полный комплект гадостей на мою голову. Ну, держитесь! Доберусь я до вас!– рычал Фердинанд, пытаясь сдвинуть рукоять коробки с места. Он даже постучал по ней кулаком, но проклятый рычаг работал только на понижение скорости и нагло игнорировал увеличение.
– Хорошую идею насчет колес озвучил сей полоумный гонщик,– Федор Леонидович подтолкнул под локоть Михаила и тот удивленно взглянул на него.
– Нет, Леонидович. И пробовать не стану. Если колеса лопнут, то авария гарантирована. ДТП. Оно нам надо? Мы-то вернемся домой при любом раскладе, а вот Фердинанду мало не покажется даже на ста километрах в час. И подушка может не спасти, кувыркнется автомобиль и возможно, что взорвется при этом. Он хоть и полоумный, но все же делать его супругу вдовой раньше времени, даже с призом в миллион евро, мне что-то не хочется.
– Да, да конечно. Я об этом как-то и не подумал. Простите покорнейше. Пусть живет себе. Он и без нас свернет себе шею при такой манере езды. Или разочарует "шестерку" в конце концов, и свернут ему шею по их распоряжению,– согласился Академик. Феррари тем временем тащился по автобану с черепашьей скоростью, приводя в бешенство своего владельца.
– Это Феррари или Фольксваген 50-го года выпуска? Вы у меня эту коробку языками вылижите,– пообещал он кому-то, сворачивая с автобана на право.– Наконец-то доехал,– Фердинанд посигналил, остановившись у ворот, выкрашенных в такой же оранжевый цвет, как и его авто и они медленно поползли, распадаясь на две створки, в разные стороны.
– Спишь на работе?– сделал замечание охраннику, выскочившему из караулки Фердинанд, высунув голову из салона.
– Уволю без выходного пособия, за халатное отношение к своим обязанностям. Будешь в супермаркете вышибалой служить. Почему я должен ждать?
– Прошу прощения, сэр,– охранник, в черной униформе и лихо заломленном берете, так же черном, с какой-то эмблемкой на нем, вытянулся и выпучил глаза.
– Чего вылупился? Закрывай, я уже здесь!– Фердинанд тронул автомобиль с места и проехав по короткой аллейке, припарковал Феррари у помпезного крыльца с лежащими у его нижней ступени по обе стороны львами.