Смутьян
Шрифт:
Вцепилась пальцами в его волосы, хватая мужские губы своими, и не сдерживая стоны. На меня накатила волна оргазма. Вадим, ощутив мои спазмы на себе, тоже получил свой.
– Какая же ты сексуальная, малыш, - шептал он мне.
– Мне кажется, я такого никогда не испытывал ещё.
Это правда. Рядом с ним будто проснулось во мне что-то. С бывшим мужем я не вела себя так раскованно, не отдавалась с таким наслаждением. Такая я именно с Вадимом. Он разбудил во мне мою внутреннюю женщину, которая как оказалось, ещё как любит порочный и откровенный
– Я тоже. Так только с тобой, - ответила я.
Нам потребовался ещё один заход, чтобы, наконец, улечься отдыхать. Бутылка вина была выпита, часы показывали полночь, а мы всё никак не могли наговориться и уснуть. Ощущение, что эта ночь, возможно, последняя совместная за долгий предстоящий период, давила на обоих. Мы ловили каждое мгновение, дорожили каждой минутой рядом. Пока можем…
Невольно опять покатились слёзы, прямо на грудь Вадима. Не успела их поймать, да ещё и носом громко хлюпнула.
– Эй, - мягко пожурил он меня.
– Ну прекращай. Слезами горю не поможешь. Тем более, мы ещё не знаем завтрашний исход дела.
– Я не могу не плакать, когда думаю о разлуке с тобой, - прижалась к нему котёнком.
– Какая-то ты плаксивая стала в последнее время, - гладил он меня большой ладонью по волосам.
– Попей, что ли, что-то успокаивающее. Я не хочу знать, что ты постоянно на нервах и слезах. Вон, и на работе, устаёшь так быстро, потому что постоянно плачешь. Я тебе не разрешаю, ясно?
– Чего не разрешаешь?
– не поняла я и заглянула в синие глаза.
– Плакать. Я муж твой будущий, или кто? Не разрешаю лить по мне слёзы, понятно?
Вдруг стало смешно.
– Понятно, понятно, мой Господин.
– Вот не будешь слушаться - я тебе такого Господина покажу, что пожалеешь, что такая непослушная девочка!
– Вот как?
– мягко пробежалась по крепкому торсу пальчиками.
– Это интересно… Пожалуй, я даже покосячу немного, чтобы узнать больше о твоих наказаниях.
Дошла до линии боксёров и нырнула в них рукой. Сейчас я покажу тебе, кто у нас тут рулит, Вадим!
62.
Приговор был вынесен в одно заседание. Все материалы на руках, тянуть нет никакого смысла. Вадиму присудили четырнадцать месяцев колонии общего режима. Хотели дать больше, но адвокат в прямом смысле этого слова отстоял его. Он сказал нам, что они подадут прошение, и Вадик отсидит лишь пол срока.
Я никогда не забуду синие глаза, устремлённые на меня, когда его уводили из зала суда. Они ещё долго будут снится мне ночами. Тяжело ли это? Очень. Ноги и руки будто деревянные. Еле вышла в коридор и подошла к окну, пытаясь справиться со слезами, сжимающими горло и стягивающие болезненым спазмом лёгкие.
– Ты будешь его ждать?
– услышала я за спиной голос Аллы.
– Ему всё же придётся сидеть.
Обернулась. Женщина тоже тихо плакала, утирая уголки глаз платочком.
– Для меня это ничего не меняет. Я буду ждать.
–
– Он живёт этим, что вернётся к тебе. Это сил придаёт сыну. Не предавай его.
– Я не предам Вадима. Я его люблю, - твёрдо ответила я.
– Как бы вы не думали обо мне.
– Я уже ничего не думаю, - нервно комкала она платок в руках.
– Всё так повернулось… Не до обид. Он будет ждать на свидание и тебя, и меня. Я не буду сейчас требовать что-то для себя, сын важнее. Позвонить тебе, когда разрешать его повидать?
– Да. Пожалуйста. Я поеду, - закивала я.
– Номер прежний?
– спросила она.
– Нет, поменялся, - ответила я и вынула свой смартфон.
– Я сейчас наберу вам, и номер останется. Запишите.
Сделала дозвон и сбросила. Алла в самом деле забила в телефонную книгу мой новый номер, потом снова глянула на меня.
– Алин, ты… Обращайся, если нужна помощь. Сын не простит мне, если я буду спокойно смотреть на то, что у тебя что-то не ладится. Я знаю, что он очень тебя любит. И как бы мне это было не по душе, это все же не мне решать. Я не хочу терять сына.
Обалдело смотрела на неё. Всё же Алла говорила многое на эмоциях. Но сейчас она сделала верные выводы. Она может меня не любить, но принимать выбор сына придётся, сейчас ему это важно как никогда. Знать, что мы есть друг у друга, а не по одиночке. Наверное, она думала, что я сбегу, когда посадят Вадика. Но такого не будет.
– Ну я позвоню, в общем. Пока у него связи не будет с нами, сказали, что позвонят из колонии сами.
– Хорошо. Спасибо вам.
– Спасибо тебе. Что готова ждать. До свидания, Алина.
Она ушла. Я тоже пошла на выход. Очень хотелось плакать и не хотелось делать это при всех. Добралась до дома и впервые открыла ключами дверь дома Вадима в одиночестве.
Прошлась по комнатам. Не могла себе представить, что однажды буду жить тут одна, в его доме, и ждать обратно именно Вадима. Алла так права, когда сказала, что всё перевернулось…
Осознание, что он не придёт домой сегодня, не придёт завтра и вообще придёт не скоро, вдруг навалилось со страшной силой. Легла на кровать, обняла подушку Вадима и плакала до икоты, вдыхая его запах. Не буду стирать наволочку пока. Пусть хранит немного его… Возможно, так мне будет легче.
Вспомнила, как я ждала Виталия в его квартире. Мне было грустно, но не настолько. Сейчас я будто потеряла часть себя, осталась сиротой. За такой короткий срок, что мы были вместе с Вадиком, я успела привязаться настолько, что теперь просто не понимаю куда себя деть и как же дальше жить одной. Это ему не армия, и очень скоро он не сможет достать телефон для звонков. Придётся ждать.
Наревевшись, уснула тяжёлым, беспокойным сном. Проснулась резко, от внезапного ощущения подступившей к горлу тошноты. Еле успела добежать до ванны. Что со мой? Плохо, будто я не доживу до утра. С нервов, что ли, так полощет меня? Ужас.