Снадобье для вдовы
Шрифт:
— Море, — сказал он. — Я чую его.
— Значит, так оно и есть, — проворчал сержант, ехавший сзади. — Точно там, где ему и положено. Теперь нам стоит подумать, где заночевать. Как, по-вашему, сколько нам еще стоит проехать? — спросил он у Улибе, обращаясь к нему как к человеку, который старше его по положению.
— Может быть, еще час? — предложил тот.
— Но не больше, — сказал сержант. — И мне кажется, нам пора подтянуть нашу процессию, — добавил он, указывая на растянувшуюся цепочку мулов и стражников.
—
— Как, по-вашему, зачем мы столько тащили с собой этого олуха Нарсиса?
— Он хорош?
— Лучше не сыскать. И, пожалуй, ему пора натянуть свой лук. Да и Габриэлю, хотя он ему уступает.
— Там за холмом есть деревня, — со странной печалью в голосе сказал сержант. Он ехал в хвосте процессии с Нарсисом, державшим лук наготове и внимательно оглядывавшим окрестности. — В той деревне, не будь мы так тяжело нагружены, нам бы всегда предложили кружку вина и кусок доброго сыра перед ночлегом. Место, что я имею в виду, не так уж далеко впереди отсюда.
— Что это за деревня?
— Если бы у нее было хотя бы название, — усмехнулся сержант. — Я не помню. В этой деревне есть что-то вроде таверны и ночлежки, неподалеку от которой расположилась пара древних статуй. Они стоят на этом месте бессчетное количество лет во славу Господа нашего. Но в этом заведении поддерживают зимой хороший огонь, а летом вы можете сидеть снаружи под густой кроной и наслаждаться прохладным ветерком с моря. Там есть одна очень красивая девушка, что живет в одной из хибар рядом со статуями. Насколько я помню, она только добавляет им привлекательности.
Несмотря на описываемые ими загадочные красоты, Нарсис громко зевнул и потерял интерес.
Улибе, возглавлявший маленькую группу, перевалил через вершину небольшого холма и быстро проверил свою лошадь. Большое животное покачало головой, позвякивая уздечкой. Мулы тоже замедлили свою рысцу.
— Господи! — воскликнул Улибе, — вы только посмотрите! В тот же миг Нарсис вставил стрелу в лук, а сержант выхватил меч. Но Улибе вместо того, чтобы выстроить вокруг мулов оборонительный полукруг, продолжал двигаться во главе всей процессии.
— Всем быть наготове! — приказал сержант и подъехал к Улибе. — Что происходит? Господи… я уже подумал, что на нас вот-вот собираются напасть, — сказал он, оглядывая то, что осталось от крошечной деревушки.
— Работорговцы, — сказал Улибе. — Рейдеры. — Мужчины посмотрели на обгоревшие остатки ракушек на статуях и бедный, но веселый домик, столь любимый сержантом. — Этим летом они особенно активны. Такое маленькое место, как это, не имело никакой защиты от них.
— Работорговцы, — повторил сержант, вспоминая о красивой девушке.
— Они самые, — кивнул Улибе. — Но золота здесь нет. Только люди. Да и то — были!
— Нам придется тащить наш груз всю ночь, — мрачно заметил сержант. — А уже начинает темнеть.
Пока луна давала достаточно тусклых лучей, освещавших окружающую местность, сержант объявил привал.
— Если ехать по этой тропинке, то там найдется чистый ручей и более-менее сносное убежище, — сказал он. — А не будет хижины, то поблизости найдется хотя бы стог сена. Это надежнее, чем дом, а до наступления ночи лучшего места нам не сыскать.
Взбираясь по пологой тропинке вверх по холму, они наконец наткнулись на грубо сколоченное строение, состоявшее из трех стен и решетчатой крыши, застланной толстым слоем сена.
— Я бы не отказался иметь рядом на сворке парочку упитанных мастифов, — фыркнул сержант.
— Волнуетесь?
— Да, — честно признался тот. — Буду рад смыться отсюда в тот же миг, едва увижу нормальную дорогу.
— Сержант, — позвал командира Мигель, — взгляните.
Далеко на горизонте, полускрытая слабеющими лучами угасающего света, чернела огромная масса облаков, довольно быстро двигавшаяся в их сторону. Сержант принюхался.
— К дождю, — досадливо проворчал он. — Будь проклята вся эта поездка!
— Но если пойдет дождь, станет прохладнее, — попытался порадовать коллегу Нарсис.
Сержант безнадежно вздохнул.
— Придержал бы ты свой язык без костей да начал потихоньку перетаскивать поклажу в дальний угол комнаты, — заметил он. — Согласно приказу мы должны сесть на корабль до конца следующей недели. Как только поужинаем, захватим животных сюда с собой.
— Как, разве мы не оставим их пастись снаружи? — удивился Мигель.
— Видишь вот эти штуки, парень? Как, по-твоему, они называется?
— Сено, сержант, — смущенно отозвался Мигель.
— Именно. Для наших мулов. И пока мы будем спать, я хочу, чтобы животные находились рядом с нами. Если появится кто-то чужой, мулы сразу поднимут страшный шум. Не говоря уж о том, что мы проведем ночь в сухости. Надвигается дождь.
И, словно ему в ответ, на горизонте полыхнула молния.
В заднем углу над стогом сена, примерно на высоте головы Улибе, кто-то догадался возвести грубый треугольный дощатый насест. Опершись на доски, дабы проверить их прочность, Улибе, довольно кивнув, бросил на насест несколько охапок сена. Вечерняя трапеза — хлеб, сыр, вино и вяленая ветчина — быстро разошлись по кругу, и в сарай запустили животных. От мелких, как булавочные головки капелек дождя, в сарае было сыро и душно; где-то снаружи время от времени вдали грохотал гром, разражаясь вспышками молний. Улибе поднял фонарь с одной свечой и осмотрелся по сторонам. Все были внутри, расположившись кто как сумел… кроме мальчишки. Он огляделся в поисках маленького узелка Жиля. Конечно, сбежал!