снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада
Шрифт:
– Что тебе принять?! – бурым голосом спросил носитель оружия.
– Хлорофилл, – повторил я.
Носитель Эрп взглянул на старого, старый уныло кивнул. Я достал бутылку с хлорофиллом, тщательно взболтал.
– Чего за байда? – спросил старый.
– Это пидерское, – тут же вставил Эрп.
– Заткнись, – посоветовал старый. – Что за зеленка?
– Хлорофилл, – сказал я. – От желудка, от печени.
Я принял два колпачка и спросил:
– Так от кого прислали?
Не страшно.
Такие
Не страшно.
Старый мне не ответил. Эрп тем временем разобрался с телевизором и включил музыкальный канал.
– С тобой просили поговорить, – сказал старший. – Нехорошо себя ведешь, москвич, не по-людски.
Нет, все-таки повеяло молодостью. События принимают легендарный оборот.
– Я не москвич, – сказал я.
– Нехорошо, москвич, нехорошо…
Старый взял бутылку с хлорофиллом, понюхал.
– Это из лягушек делают, – пояснил Эрп. – У меня батя таким чирьи лечил.
– Ты ж говорил, что пидерское? – сощурился старый.
– Да не, – покраснел Эрп. – Я так, по шуткарю…
– За языком следи, – сказал старый. – А то за язык и подвесить можно.
– Да не, я мимо… Шутка, короче…
Старый поставил хлорофилл на тумбочку.
– Ты чего молчишь, москвич?! – Эрп перевелся на меня. – Тебя же по-человечески спрашивают!
Эрп был глуп.
– Ты следак, что ли, с меня спрашивать? – сощурился я.
Глупый Эрп бешено выпучил глаза и замахнулся обрезом.
Старый пошевелил пальцем, Эрп опустил оружие, сел на диван.
Я прикидывал, что делать дальше. Вряд ли будут пытать, старый урод, похоже, на это давно не способен. И бить не будут, место не то. Поугрожают немного. Психологическое давление, странно, не думал, что такие методы еще в ходу. Сейчас все иначе. Так казалось. А вот, поди ж ты, комедь…
Что делать? Да особо нечего. Буду слушать, что скажут господа бандиты. Но на всякий случай поинтересовался:
– Что надо-то?
– Неправильно себя ведешь. Тебе деньги доверили, думали, ты серьезный человек, не балаболка, а ты людей на прогон отправил. Так получается?
– От Треуглова, что ли? – предположил я.
– Ты, баклан, слушай, что тебе люди говорят! – Эрп ткнул мне в колено обрезом.
Я натянул майку. Милый Эрп. Застрелил сорок семь человек, не считая китайцев, и разбогател на лесных поставках.
– Это Треуглова косяк, – сказал я. – Я не при делах, это он нам должен. Он отменил конвенцию, а мы деньги уже потратили.
Молодой сделал звук телевизора громче, певица Корка старательно исполняла песню.
– Не, убери это, – брезгливо поморщился старый. – Я не могу так…
Стрелок переключил на новости. Нефть дешевела. Доллар дорожал. Атомный ледокол «Иртыш» обещали спустить на воду в будущем году.
– Мы с Треугловым договаривались…
– Короче, так, – перебил старый. – У тебя месяц, москвич.
Здесь я не выдержал и хихикнул. Месяц. Раньше давали два дня. Все-таки гуманизм шагает по планете семимильными шагами.
– У тебя месяц, – повторил старый. – Через месяц вернешь все.
Старый оглядел комнату. Ничего интересного для себя не нашел.
– Я поговорю с Треугловым, – пообещал я. – Думаю, мы все выясним…
– Зря недооцениваешь, – сказал старый. – С серьезными дядями бодаться решил, чревато.
Я промолчал. Смешные бандиты какие-то…
Словно из телевизора.
А вдруг это пуристка из Копейска? Это ее муж и сын, мы оскорбили ее в человеческих чувствах, и она послала родню преподать москвичам суровый урок.
– Ну, москвич, подумай немного, – посоветовал старый. – Подумай, тебе есть о чем подумать. Счета в Германии, ячейка в Испании, похоже, давно на лыжи встать хочешь. Так категорически не советую, у нас у самих лыжники найдутся…
Старый указал на своего бойца.
– Биатлонисты даже, – уточнил носитель обреза.
Отпустил курки и спрятал обрез в кобуру под мышкой.
– Береги здоровье, москвич, – сказал старый. – Оно тебе в Черногории понадобится.
Скоты.
Старый лениво поднялся из кресла и, шаркая ногами, направился к выходу. Но внезапно остановился, уставившись в окно. Вернее, на подоконник.
Луценко. Сволочь, вломил по полной. И про счета, и про Черногорию.
Я поднялся с кровати.
Вряд ли обрез заряжен. Скорее всего, вообще муляж.
– Ого… – прошептал старый.
Он смотрел на кепку.
Эрп спохватился и подал кепку начальнику. Я почувствовал, как по загривку пробежали крепкие мурашки.
– А у меня такая же была, – сказал старый. – Точно такая же, братан привез…
Старый колыхнул кепкой, взволновал воздух.
– Я в такой пять лет ходил…
Старый надел кепку.
И сразу стал похож на пенсионера. Нормального такого пенса, их много по вечерам у побережья с удочками собирается. Я опять засомневался: а вдруг на самом деле пенсионер? А вдруг действительно Луценко? Подговорил соседа с внуком сыграть брателл конкретных, вечером в сериале, утром в реале, трогательные получились гангстеры.
– А ничего так кепан, – оценил носитель обреза Вайатт Эрп. – У тебя второй такой нету?
Поднял рюкзак, вытряхнул содержимое – ружье, маску, пояс – бумкнул свинцом об пол.
– Отдайте кепку, – попросил я.
– Что тебе отдать, москвичок?!
Эрп нарочно наступил на маску, стекло треснуло. Хорошая, немецкая, между прочим.
– Кепку. Зачем вам кепка?
– Ты что, баклан, краев не видишь?!
Эрп подскочил, прижал к стене, вдавил локоть в горло, больно.
– Погоди, – остановил его старый. – Отпусти его, я не понял…