Снег, уходящий вверх… (сборник)
Шрифт:
– А что есть-то? – спросил Виктор. – Вот это? – и он указал вилкой на свою тарелку. – А где же уха стерляжья? Осетр, запеченный в меду и начиненный грецкими орехами? Где икра, наконец?..
– Ешь, что дают, а то и этого не будет, – ответила Кристина.
Действительно, аппетит, как и сон, в этом доме был отменный. Во всяком случае, у меня.
Я намазал кусок черного хлеба сливочным маслом и баклажанной икрой, положил себе в тарелку к яичнице еще салата из перца, петрушки, помидоров и огурцов и с наслаждением, мелкими глотками запивая еду горячим кофе со сгущенкой, принялся есть.
Завтрак с шутками, прибаутками,
Кристина в третий раз заваривала кофе.
– Правда, Витька, когда ты наконец женишься? – спросила она, помешивая кофе в кастрюльке.
– Понимаешь, Кристина, для того чтобы жениться, надо как минимум влюбиться, – глубокомысленно ответил Витя.
– А ты влюбись…
1
М.н.с. – младший научный сотрудник.
– Вот над этим вопросом я как раз сейчас и работаю. Изучаю в чем физиологическая тайна любви с первого взгляда… Я считаю, что любовь с первого взгляда сопровождается спонтанной, бессознательной записью информации в «кратковременную память» – нейтронную замкнутую сеть, – серьезно начал излагать свою гипотезу Виктор. – Таким образом, в «кратковременную память» как бы «вписывается» информация в виде фонем – черты лица, фигура, походка и т. д. и т. п., – характеризующих объект интереса. После нескольких таких циклов «записи»-«стирания» информации и наступает загадочное сердцебиение, волнение, символизирующее начальную стадию любви… Как видишь, никакой лирики. И никакой любви с первого взгляда. В лучшем случае – со сто первого…
– Что-то уж слишком мудрено. И бездушно. И скучно как! – сказала Кристина.
– Ты это всерьез или дурачишься? – спросила Виктора Наталья…
После завтрака женщины стали собираться в баню. (До обеда в деревенской бане парятся женщины, после обеда – мужчины.) Виктор улегся поверх своего спальника на кровать и продолжал чтение вслух.
– «Икра кетовая, паюсная, зернистая долго не высохнет, если вы в банку с икрой сверху нальете тонкий слой растительного масла…» Кристина, ты налила сверху масла!
– Налила, налила – не волнуйся, – ответила из другой комнаты Кристина.
В дверной проем без двери, соединяющий комнаты, было видно, как она укладывает что-то в яркий полиэтиленовый пакет.
– Ты лучше подумай, Витя, что ты нам с Наташкой на обед приготовишь!
– Сейчас, чего-нибудь подыщем, – ответил он, зашуршав страницами «сталинской» кулинарии. – Вот. Нашел. «Меню обеда из трех блюд и закуски: Поросенок заливной. Корзиночки из яиц с салатом. Бульон с пельменями. Солянка рыбная. Гусь жареный с яблоками. Антрекот с картофелем. Налистники с творогом. Желе из апельсинов. Компот из апельсинов с ликером». Желаете чего-нибудь еще или достаточно?
– Витюша, ну это уж слишком! – ответила Кристина. – Такой обед – для женщин времен Ренессанса, а мы девушки стройные, неприхотливые к тому же. Из всего этого меню можешь оставить гуся с яблоками и ликер. Неплохо бы еще обещанного омулька… Но ни омулька, ни самого Алика мы, как видно, нынче не дождемся.
– «Омуль, – продолжил чтение Виктор, перелистнув несколько страниц, – один из сибирских представителей рыбного семейства лососевых; у этой рыбы вкусное и жирное мясо. В Байкале омуль особенно хорош и достигает более двух килограммов веса. На рыбных прилавках чаще всего можно найти омуля холодного копчения…»
– Ну ладно, мы пошли, – прервала его чтение Кристина. – Обед вы, лодыри, конечно, не приготовите… Хоть самовар скипятите да чай заварите к нашему приходу. Я думаю, что к часу мы вернемся.
Вышла из комнаты с какой-то холщевой сумкой и Наталья.
– Приглядывай за Димуськой, – сказала она мне. – Я быстренько.
Они ушли. Я стал одевать сынишку, чтобы выйти с ним на улицу, а Витя включил репродуктор, стоящий на полочке рядом с кулинарными и другими книгами.
Бодрый дикторский голос рубил:
– В результате индустриализации, коллективизации сельского хозяйства, развития науки и технического прогресса экономика страны за годы советской власти коренным образом преобразована!..
«Что верно, то верно, – подумал я. – Кореннее некуда. Даже огромную, казалось бы, Сибирь сумели превратить за каких-нибудь 25–30 послевоенных лет в настоящую колонию, в сырьевой придаток, в помойку». Впрочем, когда начинался подобный дикторский текст, то воспринимались обычно лишь первые несколько фраз. А дальше речь шла уже каким-то ватным фоном. Как будто выключатель срабатывал в мозгу. Слова звучали, но их смысл не доходил до сознания.
– В этом году, – продолжал диктор «праздничный рапорт, посвященный 65-й годовщине Великого Октября», – в СССР выпускалось промышленной продукции больше, чем ее производилось во всем мире в 1950 году! СССР занимает первое место в мире по добыче нефти (которую мы гоним за бесценок за границу), угля, железной руды (добывая которую открытым способом в основном на Курской магнитной аномалии, мы уничтожаем лучшие российские черноземы), выплавке чугуна и стали (из которой потом делаем самые мощные роторные экскаваторы, для того чтобы добывать еще быстрее и больше железной руды, чтобы, выплавив еще большее количество стали, сделать из нее еще более мощные роторные экскаваторы… для добычи руды), выжигу кокса, выработке минеральных удобрений (которыми мы сумели в короткое время отравить и поля и продукты, выращенные на этих полях, и реки с рыбой, в которые дождями смываются удобрения с этих полей), производству тракторов (которых производим больше, чем нужно), тепловозов, электровозов, цемента, кожаной обуви (которая продавила все полки на складах и в магазинах и которую никто не покупает, доставая с переплатой импортную удобную обувь)… Реальные доходы рабочих, в расчете на одного работающего, увеличились по сравнению с 1913 годом в 10 раз! (Но покупательная способность нашего деревянного рубля по сравнению с рублем царской чеканки, пожалуй, уменьшилась раз в сто!)…
Я, наконец, одел сынишку. И мы вышли с ним на улицу.
Он сразу же взял какую-то щепочку и начал ею рыть «норку для зверька», а я стал с наслаждением и азартом колоть сосновые чурки.
Они легко раскалывались, иногда со звоном, когда колун ударял плашмя по боковине чурки, иногда с хрустом…
Горка поленьев быстро росла.
Они отливали красноватым цветом и пахли свежо и душисто смолой.
Часа через два работы чурки кончились.
Я сложил дрова в поленницу, под навес. Подмел настил из досок перед домом.