Снегириная заря

Шошин Владислав Андреевич

А он, Летя над Ленинградом, С каким восторгом чистым рад Своим сыновним теплым взглядом Окинуть мирный Ленинград. Его простор, Январски свежий, И новостроек целину, И белый снег вдоль побережий, Как вешней чайки белизну…

«Мертвому полю под крыльями ворона…»

Мертвому полю под крыльями ворона Спать —

не поднять головы, Кожа березы осколком разорвана, Солнце не штопает швы. Снова погибших — им нет воскресения — Мать призывает во сне… Нет, не таким в это утро весеннее, Край мой, ты видишься мне. Синих озер самобранные скатерти, Синих небес благодать… Если б из них я умел моей матери Новое сердце соткать!

«Летели чайки с вестью торопливой…»

Летели чайки с вестью торопливой, Ручьи, журча, прислушивались к ней, Вдоль тихого озерного залива Ты шла ко мне из памяти моей. Ты шла ко мне из полночи бессонной, Когда кромсали бомбы грудь земли, Из-под обломков красного вагона, Где кровь детей затеряна в пыли. Ты зимний мир улыбкой утешала, И, радости откликнуться спеша, Земля весенней пахотой дышала И голубою дымкой камыша. О сыне недостойном беспокоясь, Ты шла ко мне спокойствие вдохнуть, И кланялись тебе тростинки в пояс, И волны твой вылизывали путь. Дышало рябью ветрено и сиро, Но, мир своей любовью осеня, Ты шла ко мне — и сотворенье мира Казалось делом завтрашнего дня.

«Два отделения поют…»

Два отделения поют. Звучит не песня, а салют, Не голоса поют — сердца О дружбе, верной до конца. На пограничном берегу Такую дружбу берегут Под злобой западных ветров, В косых лучах прожекторов. В больших и шумных городах, В беспечных парках и садах Ты вспомнишь, как поют сердца О дружбе, верной до конца. На скалах голых и крутых, В лесах дремучих и пустых Ценить научишься не вдруг Пожатье мужественных рук. Но, оценив, поймешь навек, Зачем сквозь падающий снег О дружбе, гордой как салют, Два отделения поют.

БАЛТИЙСКАЯ ВЕСНА

1

Обнявшись

за плечи по-братски, Навстречу солнцу и весне Идем по старой Петроградской, По юной нашей стороне. Волной апрельского размаха Нева торопится вперед, Хрустящий взламывая сахар — Задержанный быками лед. И по волне уходят льдины, И голубеет белизна, И хор высокий воробьиный Шумит над городом — Весна! Весна! И утром ледоходным Нет этой радости родней — Себя почувствовать свободным От прежних дум, От прошлых дней. И вверить песне полной мерой Весь мир, что просится в нее, И верить в песню крепкой верой, Как в оправдание свое!

2

Весна изменит мир ревниво, Внезапным ветром освежит, И по лыжне спортсмен ленивый — Ручей апрельский пробежит. Сойдет с лыжни и пробуравит Сугроб, уснувший подо льдом, И крылья ласточка расправит Над новоявленным прудом. И белый парус в море света Уйдет дорогой голубой… Весна неведомая эта Дороже встреченных тобой. Ты с ней еще ни часу не был, Ни вечеров ее, ни дней Не знал — И вдруг увидишь небо Синее синего над ней!

3

Залива серые ворота Нам были неба голубей, И в сердце таяла забота, И в небе — стая голубей. Они белели над заливом, Освобожденным ото льда, И на просторе молчаливом Зарю ловили невода. И шла заря, горда как знамя, Над неводами и волной, И целый мир был перед нами, И только крылья за спиной!

ВЗМОРЬЕ

1

Вдруг заметишь с трамвайной подножки — Летний спит у моста теплоход, И фанерой забиты окошки, И мазут мимо борта плывет. И нахлынет раздумье шальное, Словно ты не такой, как вчера, Словно что-то уходит родное, Словно юности тоже пора В путь-дорогу… Над крышей горбатой Ветер треплет железа листки, И за Невку в тумане куда-то Первый, Третий — Бегут огоньки…