Снегурка. Новая Сказка. Два

Грюнмайер Павел

весь в закате засверкал,

светлым ангелом небесным,

что с небес сюда попал,

шубкой искорки волнуя,

в зал Снегурочка вошла,

и, сияя, рядом с мужем

встала скромно у окна,

и головушку уткнула

к Ване, в ширь его плеча,

и тяжёлой кистью светлой

в грудь качнулась снег-коса…

За спиною веник пряча

и закат закрыв собой,

вдруг пропела, как бубенчик:

«Там, где Ваня – там покой…

Знаю,

милый, там твоё, там, где прячется село,» -

мысль Ивана подхватил

голосок, что сердцу был

всех милее для него.

«Ты спасение моё…» -

он любимую обнял

и кристаллом заблистал

зал алмазный, осветив

светом розовым порыв.

И в ответ весь небосклон засверкал…

О-о! Здесь поклон, не сдержав счастливый стон,

Небу вечному дарю за такую красоту…

Как закаты хороши…

Кыш, спинные мураши…

А Снегурочка Ивану

веник хвойный показать,

передумала, лишь спела:

«Нам ли, Ваня, горевать?

Мы с тобой два верных друга,

в ритм стучащих сердца два,

ты подумать не успеешь,

как любимая твоя

уж исполнила желанье,

ожидая от тебя,

лишь улыбочки, Снежочек…

Я крылечко подмела».

И Иван свою Снегурку,

к верху, к куполу поднял,

где художник тонкой кистью

в смак луну нарисовал,

и подкинул: «И-эх! Снегурка,

вверх закину на луну!»

А она в ответ смеётся:

«Без тебя не полечу-у-у!»

И обняв Ванюшу сладко,

прошептала: «Так и знай,

Коль люблю, всё будет гладко.

Горизонт не мира край.

Ну а там, где вдруг у Вани

дело ладно не пойдёт…»

– Там Снегурочка родная

чуть поможет – колданёт…

И взялись они за дело, поначалу не умело,

Но потом всё посмелей, и-эх, вдвоём-то веселей!

Разгребая в государстве

неотложных дел завал,

Ваня с помощью Снегурки

враз смекалочки набрал.

Разобрался, что к чему

и куда вести страну,

где немного поддавить,

где пугнуть, где похвалить,

Где помочь – налог понизив,

где взбодрить – чуть ранг повысив.

Как врагов не расплодить,

как народ благодарить.

Озорна, да весела,

и не только для царя,

жизнь настала в государстве,

с каждым днём светлее в царстве

становится стала вдруг!

Эх! Иди-ка, Ваня, в круг,

да спляши-ка нам своё,

чтоб народное зерно!

Чтоб Снегурочка твоя

с танцем по кругу пошла,

чтоб лесами, да полями,

через сёла, города,

чтобы танцем удивила

блеск арктического льда!

Даже старые враги

на поклон к Ивану шли

и просили у него

злато, камни, серебро

взять в казну назад по дружбе,

и принять обратно к службе,

чтобы Родине служить,

Царство к жизни возродить.

Даже злостный казнокрад,

плут и жадина Карат

в корне так переменился,

что на службу напросился –

Быть охранником казны

и копить туда рубли –

золотые корабли,

что помчат сквозь времена

Русь к победе торжества!

А Снегурочке забава, от Ванюши ни на шаг,

Если он в санях волшебных вдруг помчится в дальний град,

Как она подмогой верной в санки прыг и с ним парит,

Через царство-государство белой шапочкой блестит.

Не для праздности пустой, для подмоги дорогой.

Для порядка в государстве, чтобы в царстве был покой.

Если где-то, что не так,

иль засел в бумагах враг,

то Снегурочка тогда

посетит сама врага.

Скажет ласково ему:

«Люди шепчут ерунду.

Стал ты на руку не чист,

как, прости, паршивый глист.

Хочешь стать сосулькой острой?..

Нет?.. Не будь тогда коростой

ты на празднике любви

и загладь свои грехи,

незаметно всё исправь,

подытожь и здесь оставь».

– Как приметила Зима?

– Точно! В дедушку она.

Славна верная супруга

помогала молодцу

и пока снега стояли

с Ваней билась за страну.

Неотложных дел завал

их бывало заставал

не в перинах, а в пути…

Знай, опять в санях лети,

сквозь мороз, метель и ночь,

чтобы бедному помочь,

и, бывало, уж Ивана

в сон дремота укладёт,

сил уж нет… Да-к тут Снегурка

с лаской к милому скользнёт,

так прижмётся нежно, крепко,

поцелует горячо,

что под шубой, да кафтаном

жаром вспыхнет прямо всё…

Тут уж сон, брат, не возьмёт,

коль Снегурка колданёт.

И-эх, и сладкая любовь

в санках стылых… Страсть метёт!..

Промелькнуло… Не заметил наш Иван такой зимы,

март к концу, апрель уж светит, снег топя на куличи.