Снесу крышу. Дорого
Шрифт:
И Даша сдалась.
Ей объяснялись в любви. Она просто никому не верила.
А Николаю Владимировичу поверила. Он называл ее своей маленькой девочкой. Дарил подарки и говорил хорошие слова. И Даша расслабилась.
Оказалось, что помимо хороших слов к любви начальника (а Несветаева вернулась на свою должность) прилагалась бешеная ревность, которая легко переходила в наказания. Ежемесячная командировка прошла в безумном миксе страстных признаний, удушающего секса и бесконечных наказаний за якобы мысли о других мужчинах. Он ее не отпустит.
А
И Несветаева поняла, что выбора у нее нет. Либо здесь быть игрушкой в руках безумца, или сбежать.
К сожалению, она не могла рассказать истинную причину своего отъезда матери. Слишком во многом пришлось бы признаться. И как бы это отразилось на здоровье мамы, еще не известно. Точнее, известно. Но плохо.
Поэтому мама так не нее обижается. И Даша хотела бы рассказать. Но не могла.
Нужно было дождаться, пока мама оттает.
И ждать зарплату на текущие нужды.
Чем бы ни было вызвано решение Полякова, оно развязывало Даше руки в отношении заначки. Поэтому теперь нужно убедиться, что зарплата точно будет, и можно перевести деньги маме.
Предпраздничный день обещал быть сокращенным. Если честно, то Даша жутко устала от бесконечной суеты, «подай-принеси-пошла вон», играми с Поляковым. С момента переезда она успела распробовать вкус свободы и одиночества, и теперь с нетерпением ожидала возможности закрыться на целых два дня. А потом рабочая пятница — и еще два дня отдыхать. И зарплата. Что может быть лучше?
Поэтому на работу Дарья примчалась вдохновленная и в прекрасном настроении. Ее очень радовала перспектива сидеть отдельно, в приемной. Пока, по новизне, Поляков не слишком понимает, насколько это угнетающе — когда с тобой в замкнутом пространстве постоянно находится чужой человек. Но скоро поймет и начнет раздражаться. А еще раньше начнет раздражаться сама Даша. Опять валерьянка, натянутые улыбки, мокрые ладони… Поэтому Несветаева активно подбрасывала дровишки в топку переезда. В общем, интриги, заговоры, злодейства… Обычный день. Без десяти четыре ушел проверяющий. Сегодня он был желчен и привередлив, докапывался до бумаг, Даша шмыгала туда-сюда по коридорам добросовестной мышью. Потом, поправив прическу перед зеркалом, ушла Елена Викторовна.
Тихонько насвистывая и сунув руки в карманы, Дарья направилась за вещами.
И в дверях директорского кабинета она столкнулась с шефом. По доброй традиции. Но на сей раз без членовредительства.
— О, Даша, я к тебе, — оптимистично заявил он. И у нее возникло подозрение, что «к тебе» — это не только в отдел кадров.
— А я за вещами, — проигнорировала намек Несветаева.
— О, ты тоже закончила? — Поляков проигнорировал ее игнор, помог надеть куртку и стал одеваться сам. — Где будем ужинать: у меня или в ресторане?
Даша тоже так умела. Вопросы с выбором
Но это не точно.
В смысле, он может не только быть напористым, но и вовремя остановиться.
— Вообще-то я хотела поужинать у себя дома.
— Хорошо, давай у тебя, — после секундной паузы он вдел в рукав руку.
…Или не может.
— Павел Константинович, я очень благодарна вам за заботу, но, право слово, не стоит так обо мне беспокоиться, — отыграла Дарья дурочку. — Я, конечно, ограничена в средствах, но на тарелку овсянки всегда заработаю.
Вдруг упоминание об овсянке отобьет у Полякова аппетит?
Кощей стер с лица придурковатую ребячливость. Маску Козла Железные Яйца он тоже снял, и смотрел теперь человеческими глазами. Дарья поежилась. По позвоночнику прокатилась ледяная волна, ёкнув ниже первой чакры. Сейчас с нею будут выяснять отношения.
— Даша, ты же понимаешь, что я сейчас не об ужине?
Она кивнула. Какой смысл, раз уж пошел разговор без галстуков?
— Тогда почему?
Что «почему?», очень хотелось спросить. Попробуй угадай, какая версия событий сейчас крутится у него в голове.
— Потому что я не понимаю, что между нами происходит, — отбила удар Дарья.
Кощей замялся — не ожидал такой прямолинейности.
— Ну, я — мужчина, ты — женщина, что между нами может происходить? — хмыкнул он, отступая в роль пустобреха с пулей в голове.
— Вот поэтому, — глубокомысленно ответила Даша и, надев через плечо сумку, развернулась к выходу.
— Подожди, — Поляков нагнал ее и взял за руку. — Ты на выходные уезжаешь к матери?
— Нет.
— А почему?
— А вы, Павел Константинович, праздники будете встречать с родителями? — спросила она с ледяной злостью.
— Нет, они в другом городе.
— А почему вы не хотите их проведать, пользуясь случаем? — расплылась Даша в улыбке, и сразу избавила его от мучений: — Давайте договоримся, что я не буду отягощать вас своим анамнезом? У меня в планах на первомай работать, работать и еще раз работать, как завещал великий Ленин.
— Ты знаешь, кто такой Ленин? — сделал вид, что удивился, Кощей.
— Я даже знаю, что такое «Мавзолей», контрольные по истории я тоже иногда делаю, — поделилась по секрету Дарья и подмигнула.
— Ничего себе! Да ты мега-мозг! — «восхитился» шеф.
— Цените, какой вам эрудированный сотрудник достался, — «польщенно» улыбнулась она и попыталась освободить кисть, но хватка Полякова стала только крепче.
— Даш, давай тогда отметим вместе? За город, например, съездим?
Внутри Даши в одно мгновенье всё закаменело.
— Ты чего? — испуганно спросил Кощей, вглядываясь в ее лицо. Видимо, реакция была слишком заметна. — Не хочешь — не нужно. Давай тогда в клуб ночной сходим. Ты как по клубам? — дернул он бровью, но тут же сдулся и как-то неловко спросил: — А ты там вообще была хоть раз?