Снежана Огневич. Два верования
Шрифт:
Григорий.
" Судьба- это довольно не справедливая дева с крутым нравом и жестоким чувством юмор. Это я ощутил на своей шкуре, когда взялся за эту проклятую работу телохранителя.
Всю свою жизнь, которую отчетливо помню, после того как меня забрали в пять лет с приюта, в храм , в котором я и прожил двадцать пять лет, тринадцать из которых меня обучали убивать, маскироваться, выживать в лесу, карабкаться по стенам, крушить плиты и метал, я как свои пять пальцев знал все виды оружия и умел ими пользоваться. Нас тренировали до изнеможения, некоторые ребята не выживали при таких тренировках, нас топили, поджигали, моя жизнь вначале казалась адом, но я выжил и выучил всё, чему учили в храме до автоматизма. Стал одним из лучших воинов. И последующие двенадцать лет убивал, всеми изощренными способами. Брался почти за все заказы, кроме убийства женщин. Мне почему- то претило убивать слабый пол, это было выше моего достоинства. Вот уже как месяц не получал заказы и все это время сидел безвылазно в храме и откровенно скучал.
Когда в храм пришел запрос на работу телохранителя и храмовик занимающийся приемами работы подошел и предложил это " несложное и приятное"
Первая моя встреча с госпожой была быстрой,- взбалмошная девица, очень привлекательной внешности, ураганом заскочила в повозку и мы поехали. По привычке маскировался под тучного и неповоротливого мужа, поэтому девица ко мне интереса особого не проявила. Вскоре был женский монастырь, в котором мы прожили неделю. Эта взбалмошная барыня- непоседа, поставила там все вверх дном и на уши. Было весело и интересно ходить по пятам и наблюдать как это неугомонное лихо, в своем наряде и с лампой в руках, как призрак бродит по большим коридорам и доводит монашек до истерики и обморока. Та еще штучка. Шило в одном месте, не иначе.
После монастыря к нам присоединилась еще одна довольно хорошенькая монашка. Так как я был в храме взаперти месяц, а в монастыре были только послушницы, женщины у меня не было довольно давно, а эти девицы влекли к себе мой взгляд. В поездке они мило чирикали на разные темы о жизни ,и бытии их обучения. С интересом прислушивался к их разговорам. Девы, с которыми мне пришлось путешествовать, были очень молоды, добросердечны, жалостливы и наивны, но глупыми их назвать я бы не решился. По приезду в каждую из деревень - устраивал девиц на покой, а сам уходил в разведку, и если была, хоть малейшая угроза нашему путешествию, я ее просто устранял и шел снова охранять их покой.
За время пути девицы меня почти не замечали, так как я старался для них быть невидим, но бродя, словно тень за ними, довольно хорошо изучил их нравы. И чем больше я их узнавал , тем сильнее в душу мне западала моя хозяйка. Она как заноза засела в сердце ,как только не пытался ее вытащить оттуда, только все глубже загонял.
Мне не хотелось раскрывать свою личину, в надежде, что быстро сопровожу дев в нужное место и уйду зализывать свою рану в храм. Но судьба распорядилась иначе. Она подкинула задачу, в которой мне пришлось поломать голову. Та деревня алхимика. Это был неожиданный поворот событий. В ту ночь я чувствовал опасность всеми фибрами души. Она витала в воздухе, давила на оголенные до дрожи нервы. Когда пришла минута снять одеяние, я был рад. Мне нравилось, то впечатление, какое произвел на этих дев. Тогда передо мной стал выбор, который явно был на одной стороне весов. Настасья мне была мила, но двоих уберечь мне было сложно, поэтому я был готов пожертвовать девой, но моя хозяйка приказала убивать. Я не смог ее ослушается . С каким наслаждением убивал этих не поворотливых монстров. Заученными до автоматизма движениями, лезвие моего кинжала с большой жаждой крови впивалось в их плоть и впитывало в себя эту влагу. Тогда при свете луны, я танцевал для нее, это был мой самый лучший танец смерти, который я умел исполнять. Юная Веста, не отрываясь, следила за моим полетом , и я упивался ее зачарованным взглядом. Я видел только ее, такую прекрасную при свете луны, видел свое отражение в ее глазах, и это была моя фатальная ошибка. Я сделал оплошность, не уследил, и когда на горле моей леди оказалась огромная лапа - запаниковал. Бросок кинжала был нанесен точно в когтистую огромную кисть, чудище взвыло но находившееся под контролем своего хозяина , схватило желанную добычу и сбежало. Я его преследовать не стал. Мгновенно преодолев расстояние к своей госпоже , схватил ее и призвал осёдланных но не привязанных жеребцов и мы понеслись, пробираясь через лес, перескакивая поваленные деревья и высокие бугры.
Убедившись что нас не преследуют, подыскал место для ночлега возле реки, которая как ни кстати попалась нам на пути. На отдыхе, Дева мне устроила хорошую промывку мозгов насчет моей жестокости и коварства. За всю свою жизнь не слышал столько " лестных" слов в свою сторону. Я был зол. И разбойники не во время попались мне под горячую руку, их можно было просто припугнуть и они бы ушли, но я жаждал крови, а когда насытился и спустил пар, получил очередную порцию нравоучений, с ее прекрасных губ лились слова ранящие душу. Мне хотелось что бы девица замолчала и сам того не ожидая от себя припал к ее губам, не почувствовав сопротивления на инстинктах начал требовать большее, но получил отпор. Отпустив эту неугомонную , ушел в лес и там кромсал деревья . Когда вернулся, увидел как моя хозяйка, такая чудная, вся в грязи со слезами, рыдая роет ямку для захоронения разбойников. Утром я собирался спалить их трупы, но ей об этом не сказал. И вот она вся такая несчастная, замызганная, но очень забавная сидит в яме и растирает слезы и грязь по лицу. Какая упрямая девица. Взял ее за шкирку как котенка, что бы не брыкалась и с легкостью закинув на плечё , отнес и кинул в заводь, что бы охладилась. Кричавшая до этого и брыкавшаяся девица , просто ушла под воду топором. Пришлось снимать рубаху, чтобы не смочить все мои необходимые в ратном деле порошки и нырять за ней. Когда выловил со дна, эту русалку , она обвила меня руками и ногами словно вьюнами , стала так забавно возмущаться моему беспределу. И вот я сижу у ее стройных ножек, чувствуя себя прирученным диким хищником , которым она меня тоже считала. Хотелось застонать от ласки, когда девушка, думая, что сплю, провела очень нежно своей ручкой по моей щеке, подбородку, устам, но чтобы не спугнуть, я тихонько заурчал, девицам нравятся кошки. И вот тут судьба и сыграла со мной злую шутку. На этом познания о том, как себя вести с такими девами заканчиваються. Я знал строение женщины как свои пять пальцев, знал где находятся точки приносящие удовольствие и боль, знал как ее ублажить , в моей жизни женщины занимали малую роль , и поэтому я пользовался ими для удовлетворения своих нужд. Все девы были легкого поведения и лишних вопросов не задавали. С ними было легко и просто. Сейчас , в общении с этой Вестой, чувствовал себя юнцом, который видит цель но не знает как к ней подступиться, с какого края начать, что бы предмет моего увлечения не испугался. Как новорожденный слепой щенок тыкает на ощупь в поиске материнского молока, так и я на слепую тыкался, пытаясь найти правильную нить поведения с этой девой. Но выходило плохо, она всем была недовольна. Мне хотелось не только обладать этой девицей, хотелось ей подчиняться, что бы она как сейчас гладила и ласкала меня. Готов был пойти на все , ради таких минут. После выполнения миссии, поеду в храм и поищу нужные книги, вдруг там описано все эти чуждые мне премудрости. А сейчас , устранив все опасности во круг, можно и уснуть на пару часов. Как же приятны ее ласки. Сделав усилие, отрешился от сути происходящего и отошел в мир сновидений.
Глава 9
Воздух, заполняющий все пространство вокруг меня, был лазурного цвета. Он был тягуч, обволакивал тело, словно тягучая кисельная масса. Пытаясь развернуться в пространстве, чувствовала сопротивление массы окружающей меня. И в этой среде, я висела словно кукла-марионетка на нитках, с распростертыми в стороны руками и слегка двигая ногами. Втянула в себя необычный воздух, на вкус он не отличался от обычного, правда был немного тяжеловат, и с трудом поворачиваясь, стала осматриваться по сторонам. Куда не глянь, была прозрачная лазурная масса. " Что это?". Мой взгляд поймал странное , размером с ноготь, Божье творение, плывшее по воздуху словно в воде, размеренно двигая шестью маленькими лапками-палочками и шевеля усиками. Само оно было жёлтого цвета с черными полосками. Аккуратно, чтобы не повредить это существо, попыталась поймать его руками, и когда оно попало мне в ладошки сложенные в виде лодочки, рассмотрела в нем морского обитателя- рачка. И вдруг пришло осознание, что эта масса- вода, а я нахожусь в безграничной лазурной жидкости. Мне вдруг стало нечем дышать, схватившись за горло руками и задыхаясь, стала оглядываться по сторонам в поиске спасения. И тут взгляд зацепился за быстро приближающееся ко мне огромное существо. Водная масса вдруг закрутила меня в водовороте. Испугавшись этого видения, гудевшего вокруг моего маленького тела, сковывавшего движения и выбивавшего воду, которой я дышала , с легких. Я закричала, громко с надрывом. Вдруг в водовороте возникла огромная рука и схватив меня словно игрушку, вырвала с этих круговых движений воды.
...И пришло пробуждение. Открыв глаза, уставилась на крону, чуть покачивающихся деревьев, прикрывающих нашу ночную стоянку. Какое дивное сновидение. Наверное, приснилось из-за пережитого за эти дни ужаса. Скосила глаза на мирно потрескивающее пламя, не затухшего за ночь костра, которое обогревало и благодаря травам, кинутым в него, отгоняло насекомых. Так бы давно искусали до полусмерти. Пели ранние птицы, шумела листва, наступила утренняя заря.
Подомной было постелено ложе из листьев, которое вчера смастерил наемник, а так же одна ладонь покоилась под моей головой, вместо подушки, а вторая лежала у меня на талии. Скосила глаза на обладателя этих ладоней, который лежал на боку, и был слишком близко, как мне показалось. Холодные глаза цвета стали, внимательно и настороженно следили за моими движениями. Он лежал не двигаясь.
– Светает ,-Послышался его хрипловатый голос. Я кивнула в знак согласия. Мы так и лежали, не шевелясь, еще некоторое время. Вставать не хотелось, мышцы болели, в груди ныло, словно и на самом деле нахлебалась лазурной массы из сна. А наемник не подгонял, все так же лежал и наблюдал. Пересилив лень, встала, достала с сумки зубной порошок и щетку, сняла высохший сарафан с веток, на которых он сушился, и направилась к заводи.
У речки было прохладно , шумел камыш и квакали лягушки. Над заводью поднимался густой и белый туман, он низко стелился над водной гладью, окутывал всю речку и приближался все ближе. Быстро умывшись и переодевшись в сарафан, пошла к месту ночлега. По верованиям: Божества, окутываясь туманом, передвигались по земле в божественных колесницах, и, попадая в эту густую водяную пару можно попасть под колеса колесницы одного из обитателей небес. Благо если фортуна будет на стороне нерадивого путника, и он останется жив, но говорят, что много людей не выходило с тумана , что их тела и души похищали боги.
Возле костра, который был уже потушен землей, лежали вчерашние, оставшиеся, разогретые кусочки мяса. Монах храма Виндикар в данный момент отсутствовал. Села перекусила, аккуратно, чтобы не измазаться в истекающем, ароматном соку. Взяв гребень, начала чесать длинные волосы. А в голову снова лезли мысли о Настасье, даже слезы набежали на глаза. Сижу, хлюпаю носом.
– Ну чего ты рюмаешь?- даже подпрыгнула на месте от его голоса. Смотрю с укором в глазах, "напугал, леший тебя побери, ирод окаянный. Колокольчик ему на шею повесить толи? Надо запретить этому тихоходу так подкрадываться ко мне". Стоит в близости протянутой руки, смотрит. Рука монаха осторожно потянулась в мою сторону,- Пойдем со мной.
– Сейчас только волосы заплету, - разделила длинный темный водопад волос на три части и стала плести косу, туго стягивая, длинная коса будет только мешаться. Пока возилась с волосами, Григорий ушел седлать коней. И вот я готова, сижу в нетерпении ожидая его появления. Интересно же что он хочет мне показать. В поле зрения появился наемник, он протянул руку, и когда моя кисть оказалась в его большой ладошке, сжал ее и потянул, послушную меня, за собой в лес.
Шли мы не долго , шагов сто, впереди показалась полянка, а посередине оной было смастерено погребальное капище с сухих веток. На нем лежали вчерашние разбойники. Подойдя ближе к алтарю, наемник отпустил мою руку и присев на корточки у сухих листьев , выбил с кресала огонь. Посыпал ветви черным порошком, который вытащил с одного из карманов и алтарь вспыхнул алым пламенем.